Людвиг Витгенштейн - [18]
«Новости всё хуже. Сегодня вечером будет объявлена постоянная готовность. Работаю более или менее каждый день, с достаточной уверенностью. Я снова и снова проговариваю слова Толстого в уме. “Человек бессилен во плоти и свободен духом”. Да пребудет дух со мной! <…> Как я себя поведу, когда надо будет стрелять? Я боюсь не того, что будут стрелять по мне, а того, что не выполню свой долг как следует. Боже, дай мне сил! Аминь. Аминь. Аминь»[63].
Через день он записал: «Теперь у меня есть возможность быть достойным человеком, потому что я нахожусь перед лицом смерти». Здесь, без сомнения, звучит голос религиозный, но христианский он лишь настолько, насколько можно считать христианством толстовскую интерпретацию. Молитвы Витгенштейна были краткие и обращены к «духу», а не к Христу. Может быть, это была версия религии, рационализированная интеллектуалом, рафинированный вариант «долга перед самим собой», к исполнению которого призывал Вейнингер? Не столько настоящая вера в учение Христа, Его распятие и тайну воскресения, сколько принятие толстовской духовности в качестве оптимального рецепта для преодоления серьезных экзистенциальных трудностей? Такая «упрощенная» форма религии имела свою традицию в западной мысли; к ее предтечам можно отнести Давида Фридриха Штрауса, Шопенгауэра и Ральфа Уолдо Эмерсона (двух последних Витгенштейн также читал во время войны). Это сложные вопросы. Так или иначе, Витгенштейн стал христианином в достаточной степени, чтобы возмутиться ницшевским «Антихристом», которого прочел ближе к концу 1914 года:
«Меня сильно задела [ницшевская] враждебность по отношению к христианству, поскольку в его сочинениях доля правды все-таки есть. Христианство, несомненно, единственный бесспорный путь к счастью, но что если кому-то на это счастье начхать? Не лучше ли сгинуть несчастным в безнадежной борьбе с внешним миром? Но такая жизнь бессмысленна. <…> Что мне делать, чтобы моя жизнь не оказалась потерянной для меня? Я должен это постоянно сознавать»[64].
Вопрос о жизни и смерти в то время занимал Витгенштейна с личной, а не с философской точки зрения; в дневнике зашифрованные записи стоят рядом с обширными, но не имеющими к ним отношения и незакодированными заметками об основаниях логики, о языке и онтологии. Это необходимо подчеркнуть, чтобы возразить тем модным интерпретациям, согласно которым волновавшие его вопросы этики и логики были двумя сторонами одной монеты. Под вражеским огнем или в пучине душевных страданий Витгенштейн искал спасение не в решении парадокса Рассела, он молился не музе Логики и не Великому Квантору, а Богу из толстовского «Евангелия». Утверждать, что между его логическими изысканиями и религиозными проблемами есть какая-то связь, значит романтизировать первые и опошлять вторые.
Следующий, 1915-й, год Витгенштейн провел в относительной безопасности в артиллерийской мастерской в Кракове, где его инженерные навыки оказались весьма востребованы. Летом при взрыве в мастерской он получил небольшое ранение и некоторое время пролежал в госпитале. После этого он попал в другую артиллерийскую мастерскую, которая располагалась в поезде, стоявшем недалеко от Львова. Наконец в марте 1916-го Витгенштейна по его собственной просьбе перевели в гаубичный полк на русском фронте в Галиции. Здесь он добровольно вызвался дежурить по ночам на артиллерийском наблюдательном пункте – в том месте и в то время, где опасность была наибольшей. Макгиннес описывает этот период как «один из тяжелейших в жизни Витгенштейна», и это не преувеличение[65]. Он мучился от пищевых отравлений и других болезней, чувствовал себя затравленным сослуживцами, а в конце апреля – в первый раз на своем наблюдательном пункте – оказался в зоне боевых действий, под прямым огнем противника. Тем не менее он почувствовал, что наложит на себя руки, если его вдруг соберутся перевести оттуда в другое место. «Возможно, близость к смерти наполнит мою жизнь светом»[66]. Есть что-то трогательное и вдохновляющее в том, как Витгенштейн увещевает сам себя в этот период страшной опасности. Вопреки мнению его сестры Эрмины, которое она иногда высказывала, святым он не был. Но в его дневниковых записях есть какая-то обезоруживающая искренность, которую многие знавшие его наблюдали и в его жизни. Посреди сражений он находит утешение в молитвах, в разговорах с самим собой и с Богом. «Душа моя пожухла. Боже, дай мне света! Боже, дай мне света! Боже, пролей свет на мою душу»[67]. «Бог – это все, что нужно человеку»[68]. Как отличается этот человек от высокомерного студента, который, по словам Рассела, гораздо хуже относился к христианам, чем сам Рассел!
«Делай что можешь. Выше головы не прыгнешь. Будь бодр. Довольствуйся собой. Потому что другие не будут тебя поддерживать, а если и будут, то недолго (и тогда ты станешь для них обузой). Помогай сам себе и другим своей силой. И в то же время будь бодр. Но сколько силы человек должен расходовать на себя и сколько на других? Сложно прожить благую жизнь. Но благая жизнь – это что-то хорошее. И да свершится воля твоя, а не моя»
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Эрик Сати (1866–1925) – авангардный композитор, мистик, дадаист, богемный гимнопедист Монмартра, а также легендарный Вельветовый джентльмен, заслуженно является иконой модернизма. Будучи «музыкальным эксцентриком», он переосмыслил композиторское искусство и выявил новые методы художественного выражения. Но, по словам Мэри Э. Дэвис, автора книги, «Сати важен не только для авангарда, но и для фигур, полностью вписанных в музыкальный мейнстрим – например, для Клода Дебюсси и Игоря Стравинского», а его персона давно заняла особое место в музыкальной истории человечества. Настоящая биография не только исследует жизнь композитора, но и изучает феномен «намеренного слияния публичного образа и художественного дара» Сати, а также дает исчерпывающий портрет современной ему эпохи.
Дерек Джармен (1942–1994) известен прежде всего как один из наиболее оригинальных независимых режиссеров Европы, на счету которого дюжина полнометражных фильмов, более двадцати клипов (в том числе снятых для The Smiths и Pet Shop Boys) и три награды «Тедди» — специального приза Берлинского кинофестиваля за картины о сексуальных меньшинствах. Помимо всего прочего, Джармен был художником, писателем, поэтом, дизайнером, садовником, а также влиятельным борцом за права гомосексуалов. Настоящая биография представляет собой подробный анализ жизни и творчества Джармена, дает наиболее полную картину его личности.