Людвиг Витгенштейн - [15]

Натянутые отношения с Муром были вызваны другими причинами, вина за которые целиком лежала на Витгенштейне. Он несколько раз звал Мура приехать к нему в Шольден работать, не осознавая, что перспектива оставить комфортную академическую среду ради жизни в отдаленном норвежском поселке, да еще и в постоянном присутствии самовластного Витгенштейна, могла не показаться Муру такой уж привлекательной. Мур – стеснительный и чувствительный человек – и правда слегка побаивался Витгенштейна, особенно после того, как узнал об их ссоре с Расселом. В конце концов он переступил через свои сомнения и на две недели – в марте – апреле 1914 года – приехал-таки к Витгенштейну. Пребывание в Шольдене оказалось для Мура вполне приятным: они вдвоем гуляли по окрестностям, ведя вдохновенные беседы, и музицировали вместе с членами семейства Дрегни. Но когда дело дошло до обсуждения вопросов философии и логики, Витгенштейн занял доминирующую позицию, отведя Муру пассивную роль слушателя. Мур не стал возражать и записал бо́льшую часть из того, что говорил Витгенштейн. Эти «Заметки, надиктованные Дж. Э. Муру в Норвегии» состоят примерно из пятнадцати страниц; они были опубликованы в 1961 году. Учитывая, насколько мало сведений о раннем периоде творчества Витгенштейна дошло до нас, его записи имеют огромную ценность. В них содержится самое первое упоминание различения между говорением и показыванием, которое не только занимает центральное место в «Трактате», но и приобрело некоторую популярность вне философии Витгенштейна, да и вообще за пределами философии.

Вернувшись в Кембридж, Мур подал запрос одному из университетских чиновников на предмет того, мог бы Витгенштейн, который до сих пор официально числился в университете аспирантом, подать свою монографию по логике в качестве диссертации для получения степени бакалавра. Ответ был положительный, но при условии соответствия диссертации стандартным академическим требованиям, то есть в ней должны были быть предисловие с пояснением, что именно оригинально в этой работе, и библиография с указанием использованных источников. Мур переслал Витгенштейну эти требования, которые, конечно, придумал не он, а тот пришел в бешенство, причем зол он был не столько на университет, сколько на самого Мура.

«Ваше письмо меня взбесило. Когда я писал “Логику” [рукопись, очевидно, утрачена], я не смотрел Правила, и поэтому, думаю, будет справедливо, если Вы дадите мне степень, также не справляясь с ними! Что касается предисловия и библиографии: мне кажется, мои экзаменаторы легко увидят, сколько я списал у Бозанкета. Если я не заслуживаю того, чтобы вы сделали для меня исключение даже в каких-то дурацких мелочах, тогда я могу отправляться сразу к черту; если же я все-таки заслуживаю, а вы этого не сделаете, тогда – ей-богу – можете катиться к черту сами»[55].

Даже с учетом тяжелого душевного состояния Витгенштейна это письмо было крайне грубым и несправедливым. Мура оно очень расстроило, так что, судя по записям в его дневнике, он не стал на него отвечать. Витгенштейн в конце концов написал ему сам, вяло извинившись. Тем не менее по их дружбе был нанесен тяжелейший удар; их отношения будут восстановлены только спустя пятнадцать лет, когда они снова встретятся.

После отъезда Мура Витгенштейн выстроил на берегу маленького озера в двух километрах от Шольдена небольшой деревянный дом, в котором планировал уединиться на долгий срок, пока не разрешит фундаментальные проблемы логики. Неизвестно, жил ли он в этом доме в 1914 году, так как мебель до его отъезда из Шольдена туда так и не завезли, но его желание поселиться в таких аскетических условиях многое говорит о его страдающей душе и о том, насколько позитивно сказывалось на ней одиночество. Вспоминаются другие философы, избравшие для себя жизнь в уединении, подальше от всяких дрязг и интриг, – это прежде всего Мартин Хайдеггер и Константин Нойка[56]. Но если Хайдеггер – профессор философии – уединялся в своем загородном домике лишь на время отпуска, а в остальное время жил на комфортабельной вилле во Фрайбурге, скрывая свой буржуазный романтизм под маской метафизики, а Нойка вел затворническую жизнь пассивного диссидента, культивируя собственную философскую школу подальше от коммунистических властей, то Витгенштейн удалился от мира не в результате осознанного выбора или под внешним принуждением, а в силу внутренней потребности.

Для того чтобы не оставаться в Норвегии на время туристического сезона, Витгенштейн в июле 1914 года поехал домой. Вернется он только в 1921 году. На тот момент он был очень богатым человеком, поскольку вместе с братьями и сестрами унаследовал огромное состояние отца. Доход Витгенштейна составлял не менее 120 тысяч фунтов в год (в переводе на современный курс, и это были только проценты с капитала). Но, верный традициям своей семьи, он искал возможность жертвовать значительные суммы на благотворительность. Витгенштейн был заядлым читателем журнала Die Fackel («Факел»), который издавал Карл Краус, – настолько заядлым, что даже выписал журнал в Шольден. Именно в одном из номеров