Людмила - [32]

Вдоль тротуара проехала синяя «двойка» и остановилась немного впереди. Из нее выбрался толстяк с портфелем и направился в мою сторону, но я не стал дожидаться его, а вернулся во двор, где, как я, проходя, заметил, на одной из лавочек сидели какие-то престарелые жительницы этого дома. Я спросил у старушек, где здесь поблизости есть гастроном.

— Если вам нужно вино, — сказала одна из старушек, — то лучше пройти в те ворота, а там, перейдя улицу, до конца квартала налево. Там универсам. Только поторопитесь, а то не успеете.

Я пошел назад и, проходя мимо подъезда, из которого вышел, увидел мелькнувший в глубине проема воздушный подол длинного платья. Не стал гадать, Людмила это или какая-нибудь другая женщина, хотя перед уходом не нашел ее в квартире: ни в комнате, ни во второй комнате, ни на балконе, ни в других местах. Кажется, исчезать было ее правилом. Сейчас мне некогда было выяснять, она ли это.

Выйдя из-под роскошной арки, я увидел на противоположной стороне еще одну, но попроще, и подумал, что здесь, наверное, так, дворами, можно дойти до канала, но мне туда было не нужно, и, перейдя булыжную мостовую, я свернул у телефонной будки и пошел налево. Универсам, как и сказала старушка, оказался в конце квартала, то есть уже на углу и занимал весь нижний этаж большого старого здания, специально перестроенный и оборудованный для него. Этот этаж представлял собой сплошную стеклянную стену, в центре которой помещался широкий проход, разгороженный на двое длинным металлическим поручнем. Были последние минуты продажи спиртного, и два непрерывных, преимущественно мужских потока текли в проходах навстречу друг другу. Я слишком поздно спохватился: знакомый костюм уже миновал меня по другому проходу и, обернувшись, я опять увидел только русый затылок и светло-серые плечи, а в следующее мгновение мощная мужская толпа уже внесла меня в магазин. Вообще, это был условный рефлекс, это мог быть и наверное был абсолютно посторонний человек, тем более, что его походку и манеру держаться мне за секунду было не разглядеть. Осталось только впечатление, какое-то напоминание о том, что мой соглядатай существует, а этот, который мелькнул сейчас в толпе, просто оживил его образ. Конечно, это был невроз, вызванный болезнью невроз — ничего более. Недовольный собой, я шел вдоль высоких, разделенных ячейками стоек, пока не нашел полку, уставленную не очень популярным в наших краях кубинским ромом. Какой-то длинноволосый молодой человек, задев меня проволочной корзиной, прорвался вперед и наступил на ногу. Я грубо оттолкнул его и он, обернувшись, ослепил меня любезной улыбкой. Он извинился. Я недовольным тоном извинил его и, бросив бутылку в корзину, пошел к кассам. Его лицо тоже показалось мне знакомым, но я не стал вспоминать, где я его видел, ведь сотни раз встречаешь на улицах этого города одних и тех же людей, и бывает, чья-нибудь внешность или походка привлечет твое внимание, а на следующий день встретишь и не узнаешь этого человека, вернее, узнаешь, но долго не можешь вспомнить, где ты мог его видеть. Невроз. Я подумал, что просто раздражен непонятным поведением Людмилы. Наверное, так. Я заплатил, оставил пустую корзину на пластиковом прилавке и вышел из магазина. Постоял на перекрестке, посмотрел во все стороны, никого в светло-сером костюме я нигде не увидел. Конечно, тот человек, к тому же, вернее всего, что случайный, за это время успел уйти далеко. Я повернулся и пошел назад, и шагах в пятнадцати впереди увидел идущего в ту же сторону толкнувшего меня человека. Длинные, ухоженные, каштановые волосы, спортивная бело-голубая сумка через плечо (с бутылкой рома внутри) и свободная, как у негров, походка. Нет, эта походка была мне незнакома. Ложная память. Молодой человек вошел в телефонную будку и повесил сумку на крюк. Я шагнул на булыжную мостовую, и другая, уже знакомая фигура привлекла мое внимание. Женщина в длинном хитоне. Она стояла на балконе противоположного дома и показалась мне похожей на ангела за моим окном. Не знаю почему.

17

Она встретила меня в прихожей, вернее, она стояла в дверях, выходящих в прихожую со стаканом в руке, она мне улыбнулась. Зная, что она не скажет мне правду, я не стал спрашивать, где она была, а на ее вопрос, куда я ходил, просто показал бутылку рома, которую держал в руке. Она не сказала мне, что видела меня с балкона, и я на улице ничем не показал, что обратил внимание на нее, и сейчас не сказал ей об этом. Подумал: если мы играем в кошки-мышки, то интересно, зачем это ей?

— Я смотрела картины? — она показала на дверь комнаты рядом с той, где я уже был. Сейчас эта дверь была открыта и там, кажется, действительно было много картин. — Здесь много интересного, — сказала она, протягиваясь за моей бутылкой. — Хотите посмотреть? Давайте, я отнесу ваш ром.

— Нет, — сказал я, — не сразу. Я, пожалуй, немного выпью. Здесь не найдется льда?

— Я посмотрю, — сказала она и ушла.

Я пожал плечами. Я подумал, что ром вполне подходит Артуру Грэю и всем этим отважным ребятам. Ее акварельки с алыми парусами, ее ресницы... Я улыбнулся.