Люди Огненного Кольца - [27]
— Берегись!
Транспорт развернулся, и теперь с неба падали мешки с мукой. Первый выдержал, но второй попал на камни и лопнул невдалеке от Гусева. Отряхивая побелевшую бороду, он изумленно следил за третьим заходом. Тюк, выброшенный на этот раз, угодил на прибрежные обрывы. Доброжелательно качнув плоскостями, транспорт ушел.
— Отбомбился! — застонал Палый и, попросив собрать уцелевшее, бросился к обрывам. Бродил он там все утро, но ничего не нашел.
— Даже запаха не осталось…
— А вот я найду! — заявил Гусев.
— Ты-то? С кривой ногой?
— Брось! — обиделся Гусев. — Видел, как я от твоих подарков прятался? Нога в порядке, давно в порядке. А тюк найду, мой навсегда будет!
— Напополам! — на всякий случай предупредил Палый.
После обеда Гусев полез на обрывы.
Троп наверху не было, он долго плутал в бамбуках, потом вышел на открытую к морю площадку. Домики внизу казались игрушечными. Совсем игрушечный Тасеев ловил с пирса рыбу. Рядом маялся Палый, рыжий даже издалека. «Ну здоров! — в который раз восхитился Гусев. — На ключицу такого мужика не только воробей, пара ворон сесть может!»
Тасеев внизу широко размахнулся удочкой, и со странным чувством отчуждения, отстраненности Гусев вспомнил вдруг душный и влажный осенний месяц, когда Тасеев улетал в Москву, а он каждый вечер встречался с Валей. Ей так надоел институт, надоели одни и те же лица, надоел Сахалин, что рано или поздно она все равно бы нашла какой-то, пусть и иной, может быть, выход. Эти странные поцелуи, подушка, по которой разметались волосы… У Гусева заныло сердце: неужели они правда были так щедры друг к другу только потому, что пользовались украденным?..
Хватит, приказал он себе. Не хватало еще покаяться!
Нахмурясь, Гусев уставился на пирс, на темные скалы, на мерцающее море, на входящее в бухту судно.
Судно!
Тасеев и Паша Палый там, внизу, не видели еще этого судна, но Гусев видел его как на открытке, как нарисованное! И, не выдержав столь волнующего зрелища, полный надежды и сил, он бросился вниз по им же самим проделанной тропе, сгибая бамбуки, зависая на них, ликуя. И пока он сползал с обрыва, судно и впрямь вошло в бухту…
Вот, подумал Тасеев, через неделю мы будем дома.
— Дома? — переспросил он себя и так же нерешительно ответил: — Да, дома…
— Как, специально за нами! — восхитился Гусев, но Палый вдруг строго поджал губы:
— Не суетись! На берег они сходить не будут. Нет у них разрешения на берег сходить. У меня на этом сейнере друг в Маркони ходит. Он за меня даже медаль имеет. Я в море тонул, а он меня вытащил. Самая настоящая медаль — за спасение утопающих. Я утопающим был.
— Дай ракетницу, Паша, — попросил Гусев.
— Не могу, пограничники заругают. И вообще — лучше ворон погоняй, вон они ваше масло в ручье расклевывают!
— Кыш! — взорвался Гусев и сменил разговор: — Бочку с соляром продать можешь?
— А цена? — заинтересовался Палый.
— Топор. И тушенку свою оставлю.
— Идет! За топор я тебе даже бензин дам. Вон мои запасы в бочках. На пять лет хватит.
Гусев кивнул:
— Юра, помоги.
Не понимая, что Гусев задумал, Тасеев помог ему скатить бочку на пляж. Выпустив часть бензина на кучу сухого плавника, Гусев завернул пробку и чиркнул спичкой.
До Палого наконец дошло.
— Не дам! — заорал он.
Но пламя так угрожающе подпрыгнуло над бочкой, что геологи, а за ними и Палый бросились бежать за песчаный холм.
— Палый, — издевался Гусев, — ты скольки палый? Двупалый или семипалый? А может, ты палый в смысле — лист палый?
Не отвечая, Палый печально следил за костром. Потом его осенило:
— Зря радуешься! Пробку из бочки выбило. Погорит, да и погаснет.
— А ты сходи, посмотри!
— Паша! — предостерег Тасеев, и в этот момент костер вдруг разбух, ухнул. Угли и горящие куски дерева запрыгали по песку, в небо встал гигантский черный столб дыма и копоти.
— Вот! — удовлетворенно сказал Гусев. — Теперь мы — терпящие бедствие! Теперь нас на борт не взять просто нельзя!
Взрыв ли помог, или у рыбаков были свои нужды, но сейнер подошел почти к берегу. В ночном пронизывающем тумане состоялся короткий разговор — да, шкипер согласен взять геологов, если, конечно, им нужно в Петропавловск!.. Но геологам было все равно, лишь бы выбраться с острова. Вечерний чай у Палого затянулся. Пили компот, пили бормотуху. Упаковывали вещи и образцы.
— Лишнее оставьте, — попросил Палый. — Мне сгодится.
Топор, продукты… Глянув на стоптанные сапоги, Гусев заколебался:
— Списать-то я их спишу, только тебе они зачем — непонятно. Надеешься опять ступню укоротить?
Палый хихикнул:
— Нет. Меньших, чем сейчас, мне, ног не надо!
И совсем как бы невзначай Гусев заметил:
— Юра, я сегодня гранитоид нашел.
— Где?
— Под водопадом.
— На пляже?
— Да. Но высоко, под обрывами. Явно сверху.
— Льдом могло притащить… Да и гранитоид ли?
— Типичный. Я такие в коллекции Ильева видел. Светло-серый, биотитороговообманковый.
— Дорогой камень? — вмешался Палый. — Поделочный? На кольца-браслеты годится?
— Нет, — пояснил Гусев. — Валун валуном, только светлый, чуть в крапинку. Но на наших островах такая находка — событие. Пока только Ильев гранитоиды находил, есть у нас такой удачливый парень.
Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Боевик с экономическим уклоном – быстрый, с резкими сменами места действия, от Индии до русской провинции, написанный энергичным языком.
«Появление первой синички означало, что в Москве глубокая осень, Алексею Александровичу пора в привычную дорогу. Алексей Александрович отправляется в свою юность, в отчий дом, где честно прожили свой век несколько поколений Кашиных».
В однотомник ленинградского прозаика Юрия Слепухина вошли два романа. В первом из них писатель раскрывает трагическую судьбу прогрессивного художника, живущего в Аргентине. Вынужденный пойти на сделку с собственной совестью и заняться выполнением заказов на потребу боссов от искусства, он понимает, что ступил на гибельный путь, но понимает это слишком поздно.Во втором романе раскрывается широкая панорама жизни молодой американской интеллигенции середины пятидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…Человеку по-настоящему интересен только человек. И автора куда больше романских соборов, готических колоколен и часовен привлекал многоугольник семейной жизни его гостеприимных французских хозяев.