Любовницы-убийцы - [40]

– Я готов, – самоуверенно заявил он.

– Прекрасно!

Рио любила нюхнуть аммис. Вскоре она надломила еще одну ампулу и сунула ее Анжело под нос.

Он глубоко вздохнул, чувствуя, как действие наркотика растекается по всему телу до ногтей на пальцах ног.

– Ты знаешь, ты не так уж плох, – бормотала она, переместившись по его телу и сжимая своими длинными ногами его шею. – Только, Боже милостивый, твоя борода колется.

Энцио ходил взад и вперед по кабинету в больнице, лицо его походило на жуткую маску.

Фрэнк сидел в кресле, спрятав лицо в ладонях.

Энцио бормотал что-то по-итальянски, время от времени бросая презрительные реплики в адрес своего сына.

В комнату вошел доктор Роджерс. Это был усталый человек в очках, с редеющими волосами, худой.

Энцио похлопал его по плечу.

– Доктор, мы знаем, вы сделали все, что могли, вы не должны винить себя.

Доктор Роджерс сбросил руку Энцио со своего плеча.

– Я ни в чем не виню себя, – возмущенно отозвался он. – Совершенно нив чем, мистер Бассалино. – Он обернулся и посмотрел на Фрэнка. – Боюсь, что бедная женщина была жестоко избита. Ребенок не мог выжить, он был…

– Она упала с лестницы, – прервал его Фрэнк с совершенно каменным лицом. – Я сказал вам это еще раньше. Она упала.

– Мистер Бассалино, повреждения внутренних органов у вашей жены не вызваны падением с лестницы. Она подверглась избиению и это должно быть зафиксировано в свидетельстве о смерти. – В его голосе звучало плохо скрываемое отвращение. – Я уверен, что должно быть возбуждено следствие.

Энцио обратился к врачу.

– Вы человек семейный, так ведь? – спросил он весьма дружелюбно.

– Да, – отрезал доктор.

– Милая жена? Прелестные дети?

– Я не вижу, какое это может иметь значение…

– Очень большое, – заметил Энцио. – Как человек семейный, вы можете понять, что случаются маленькие семейные ссоры. Вы понимаете, что я имею в виду – ссоры между любящими людьми, всякое такое. Это ведь всегда случается, правда доктор?

– Причем здесь это? – высокомерно спросил доктор.

– Вы понимаете, мой мальчик… он страдает. Вы же не захотите причинить ему еще большую боль, не так ли, доктор?

– Мистер Бассалино, я должен выполнить свой долг.

– Конечно, вы должны, и поверьте мне, я не попытаюсь остановить вас. Я считаю, что вы, врачи, делаете поразительное Дело. А платят вам мало. Это безобразие. Просто преступление. Я хочу сказать, вы работаете, надрываетесь, а что вы имеете? Вряд ли достаточно, чтобы ваша жена выглядела красивой. – Энцио сделал выпад. – Вы понимаете, что я имею в виду, а? Я старик, но я все еще восхищаюсь красивыми лицами. – Последовала многозначительная пауза. – Будет просто стыд, если ваша жена утратит свое красивое лицо. – Он пошарил в кармане и вытащил пачку банкнот, небрежно перетянутых резинкой. – Здесь тысяча долларов, док, это поможет вам.

Доктор Роджерс заколебался, когда Энцио протянул ему деньги.

– Возьмите, – мягко сказал Энцио. – Пусть ваша жена останется красивой.

Когда принесли газеты, Ник опять спал.

Лара быстро просмотрела их, в колонке сплетен одной из газет был материал, о котором она знала, что он будет там напечатан. Автор – продажная журналистка – изложила все так, как только может написать газетная проблядь.

Как это все удается блистательной кинозвезде, которой уже за сорок, все еще игривой Эйприл Кроуфорд? Она уже была четыре раза замужем, а сейчас, как говорят, собирается обрести себе пятого мужа в лице тридцатилетнего Ника Бассалино, бизнесмена из Лос Анжелеса.

Однако, есть слух, что он улетел самолетом в Нью-Йорк вместе с блистательной Ларой Кричтон, ошеломительной женщиной двадцати шести лет. По последним сообщениям, их видели танцующими щека о щеку в самой изысканной нью-йоркской дискотеке «Ле Клаб».

Заметку сопровождала фотография Лары, снятая в Акапулько для обложки журнала «Харперс Базаар», на которой Лара выглядела ослепительной в белом купальнике. Рядом поместили фото Эйприл, уходящей с премьеры фильма. Она выглядела уставшей.

Ладно, сочувственно подумала Лара, прощай, Эйприл. Кинозвезда никогда не простит Нику, что он выставил ее в смешном виде.

А что теперь? В каком положении окажутся она и Ник?

Это несправедливо. Она не знала, что все может так обернуться. Она не рассчитывала, что может действительно влюбиться.

Может ли одна ночь немыслимого секса оказаться любовью?

Может, да, а, может, и нет. Он так отличается от всех мужчин, которых она знала. Он мужественный и сексуальный. В Нике Бассалино нет ничего фальшивого. Он таков, каков он есть.

Рассердившись сама на себя, она принесла газету в спальню и швырнула ему.

– Тебе это не понравится, – ровным голосом сказала она. – И, я думаю, что Эйприл от этого просто взбесится.

Рио приготовила фантастическую выпивку. Ром, коричневый сахар, яйца, крем, бенедиктин, она все смешала в шейкере. Когда раздался звонок в дверь, она сказала Анжело, чтобы он оставался в постели, она сама откроет. Совершенно голая, в одних только туфельках на каблучках – шпильках, которые она очень любила, Рио пошла к двери.

После бесконечных сексуальных игр в постели, после пары сигарет с травкой, которые они выкурили, и крепкого напитка с ромом, он чувствовал себя изрядно уставшим. Теперь она уже не будет обзывать его всяческими унизительными именами, он наконец – то доказал ей, каков он.