Любовная мозаика - [11]

Чувствовать себя человеком без детства, без юности было странно. Клэй так и не привык к этому. Иногда ему хотелось погрузиться в какой-нибудь триллер, чтобы на время забыть о своей беде. Увлечься мастерски закрученным сюжетом, переживать не за себя и свое будущее, а за судьбу придуманного героя. Читать про чужую любовь, чтобы не думать о том, что синеглазая крошка Пейдж запала ему в душу и не дает ей покоя.

Все эти годы он словно носил панцирь, стараясь не думать о прошлом, которое, с одной стороны, будто сгинуло в таинственных лабиринтах его мозга, а с другой — не отпускало до конца. Властная тень отца вновь предстала перед ним.

Возможно ли, что этот мальчик Бен, которого так усиленно сватает Пейдж, как и я, оказался жертвой амбиций своего отца, который запрограммировал жизнь сына, руководствуясь лишь своими представлениями об успехе? Ясное дело, у парня возник комплекс вины от того, что он не оправдал отцовских надежд — не вернул денег, вложенных в его воспитание и образование.

Надо поговорить с ним, чего бы это мне ни стоило. Попробую помочь ему, а если повезет, и себе…

Неожиданный стук в дверь прервал ход его мыслей.

Гостей в столь поздний час Клэй никак не ожидал, и он тем более удивился, когда увидел шагнувшую к нему из темноты Пейдж. Как всегда, она выглядела неунывающей, довольной собой и жизнью. Ее, наверное, радуют даже утомительные разъезды по вызовам, подумал мужчина. Рэйнольдс уважал людей с подобной жизненной философией — тех, кто умел радоваться малому. Сам же он не обладал такими способностями. И тем не менее Пейдж, казалось, нащупала и расшевелила в нем какой-то оптимистический пласт. Сама того не зная, она будто зажигала в нем живительный огонек, включала какой-то загадочный механизм, заставлявший его дышать полной грудью.

— Не поздновато ли? — пошутил он, пытаясь скрыть свою радость.

— И правда, — смутилась она. — Но я не могла не зайти. Мне вдруг стало так стыдно.

— За что? — недоумевая, спросил Клэй.

— Мне неприятно, что я пыталась заставить вас сделать то, что, очевидно, вам претит по многим причинам.

Девушка сняла красную ветровку, положила ее на подзеркальник и прошла в гостиную.

Странная она, подумал Клэй, смешная.

— Может быть, сначала кофе, а уж потом разговоры? — предложил он.

— Не отказалась бы. Сегодня зябко.

Клэй вышел, а Пейдж устало опустилась в кресло, прикрыла плечи пледом и огляделась вокруг. Еще в прошлый раз она заметила, что в доме Рэйнольдса нет фотографий. Интересно, почему, ломала она голову.

Вернувшись, Клэй поставил перед ней на журнальный столик кружку с дымящимся ароматным напитком, а сам устроился на пуфе в другом конце комнаты.

Пейдж не огорчилась: чем дальше от нее был Клэй, тем спокойнее она могла мыслить.

— Вы сами благоустраивали свой дом? — отхлебнув кофе, полюбопытствовала гостья.

— Почти. Кое-какие идеи подсказала Триш.

Голос мужчины потеплел. Так случалось всегда, когда он начинал говорить о сестре.

— Можно взглянуть на ее фотографию? — продолжала свое расследование Пейдж.

Клэй даже не пошевелился. Он просто сказал «нет».

— В чем основная проблема Бена Хокенсмита? — спросил хозяин дома, давая понять изумленной женщине, что тема фотографий исчерпана.

— Злоба, страх, нежелание расстаться со своей мечтой о футболе, — как зазубренный урок, скороговоркой зачастила Пейдж, а под конец, не веря своим ушам, выпалила: — На вас вся надежда.

— Я поговорю с ним. Но считаю, что подобные беседы требуют неформальной обстановки. Как говорится, жанр обязывает.

— Пикник на озере подойдет? — Глаза девушки лучились счастьем, казалось, она вот-вот вскочит с места и, как девчонка, закружится по комнате, переполненная радостью. — Но почему вы передумали?

— Кое-что обязывает… — Он откашлялся. — Впрочем, это неважно… — Еще кофе?

Пейдж могла бы сидеть с Клэем часами, но Док точно уже заждался ее, и девушка поднялась со своего места.

Надев перед зеркалом куртку, она обернулась, чтобы попрощаться, а Клэй, сам не зная, как это получилось, погладил ее по голове, едва коснулся щеки.

— Почему вы такая? — чуть дыша, спросил он.

— Все дело в моем происхождении, — прошептала она.

— А я думаю, вот в чем. — Клэй, почти не касаясь, приложил руку к тому месту, где билось ее сердце.

Рука Клэя на ее груди. Пейдж охватила странная истома, похожая на легкое опьянение. Ноги подкашивались. До счастья, казалось, оставалось полшага: прильнуть к нему всем телом, закружиться в колдовском вихре поцелуев и прикосновений. Глаза Пейдж блестели, она отстранилась от мужчины и отступила к двери, Рэйнольдс до боли сжал кулаки.

— Спокойной ночи, Клэй. Я позвоню, когда договорюсь с Беном.

Оказавшись на улице, Пейдж глотнула холодного воздуха полной грудью в надежде, что он погасит разгоревшийся в ее теле пожар.

Припарковав машину около дома Бена Хокенсмита, Клэй краем глаза взглянул на Пейдж. Красные джинсовые шорты подчеркивали идеальную форму ее длинных загорелых ног, стройность бедер, белая хлопковая блузка облегала упругую грудь, открывала точеные плечи и красивые руки, украшенные экзотическими браслетами.

— А как семья восприняла случившееся с юношей? — Клэй глотнул минеральной воды из маленькой пластиковой бутылки.