Любовная мозаика - [10]
Девушка пропитала антисептиком ватный тампон и принялась методично, миллиметр за миллиметром промокать глубокую царапину. Мужчина заметил, как она поморщилась, словно его боль передалась ей. Пейдж наклонялась все ниже, и Клэй совсем близко увидел ее нежную шею. Солнечный луч, заглянувший на кухню, подсветил серебряный замочек ее жемчужных бус, и тот, поблескивая, подмигивая, искушал Рэйнольдса, которому стоило немалых усилий не коснуться его губами.
Чтобы освободиться от наваждения, он перевел взгляд на свою руку. Пластиковой лопаточкой Пейдж накладывала на рану мазь с антибиотиком.
Господи, когда же кончится это мучение, взмолился Рэйнольдс. Для него было пыткой чувствовать так близко эту женщину.
— Сейчас забинтую — и конец, — пробормотала Пейдж. — Согните руку в локте, я взгляну еще раз.
Рэйнольдс повиновался. Но в тот момент, когда девушка хотела убрать излишки мази, он вдруг задержал ее кисть в своей ладони и большим пальцем нащупывал пульс. Удары участились, не было никаких сомнений. Его охватили опьянение, азарт.
— Ваши прикосновения уже сами по себе способны залечивать раны, — произнес он, заглядывая в ее глаза. Они были черно-синими, как ночное море.
— Я еще не закончила, — чужим низким голосом прервала она его и через секунду, как ни в чем не бывало, буднично добавила: — Повязку не снимайте до утра. Утром проверьте, нет ли покраснения.
В ней говорил врач. Клэй не мог не уважать этого. Но мысль о том, что сейчас все кончится и она уйдет, казалась нестерпимой. Рискну, решил он про себя, а вслух произнес:
— Не забыли, что у нас с вами в плане еще значится озеро? — Пейдж закрепляла бинт и прятала глаза. — Гребец из меня теперь, конечно, никудышный, но ноги послужить еще в состоянии.
— Что ж, я согласна. Тем более с играми мы еще не закончили, — ответила Пейдж, напустив на себя серьезность, чтобы не выдать замешательства.
Тем временем чувство неловкости у обоих пропало, и тот и другой вздохнули с облегчением. После пережитого напряжения проснулся аппетит, и Пейдж направилась изучать содержимое холодильника, а Клэй ушел переодеваться.
Она обжарила в кипящем масле тонкие ломтики красного сладкого перца, лук-порей и специи. В микроволновке поспел ярко-желтый рис, приправленный шафраном, а на столе появились приборы, длинный французский батон, бутылка минеральной воды без газа.
Клэй делал вид, будто чем-то занят на участке, но через каждые пять минут заходил на кухню, чтобы якобы что-то взять.
Наконец все было готово, и Пейдж, высунувшись из окна, позвала Рэйнольдса к столу. Она поймала себя на мысли, что все это напоминало семейную картинку. Ей стало невыносимо грустно от того, что на ее глазах разыгрывается всего лишь сценка из несуществующей пьесы, а этот мужчина, который сейчас сядет за стол, совсем чужой для нее человек.
Пейдж и Клэй не спеша прогуливались по берегу озера, наслаждаясь свежим воздухом, напоенным влагой.
— Я хочу кое о чем поговорить с вами, — собралась она с духом.
Конечно, ужасно не хотелось бы портить напоследок этот чудесный день, однако разговор был так же неизбежен, как смена времен года.
Мужчина внутренне напрягся, ожидая нечто, похожее на счастье.
— Речь о Бене Хокенсмите, — безжалостно разрушила его хрупкие мечты Пейдж.
С минуту Клэй молчал, стараясь не выдать своего разочарования. Какой же я болван, думал он. Возомнил о себе Бог знает что, решил, что эта девочка станет говорить со мной о любви. Я все-таки неисправимый идеалист. Она же врач. И как я мог рассчитывать еще на что-то?
— Мне казалось, что этот вопрос закрыт. — В его голосе звучал металл. Но настырная Пейдж и не думала робеть.
— Человек, о котором я говорила, к сожалению, не справился с задачей.
Раздосадованный, Клэй воспользовался запрещенным приемом.
— Мне кажется, доктор Конрад, вы пытаетесь переложить ответственность за судьбу юноши на чужие плечи.
— Клэй Рэйнольдс, я ведь не из обидчивых, жизнь кое-чему научила меня, — заметила девушка. — Так что не пытайтесь вывести меня из равновесия. Не получится. Я, видите ли, спинным мозгом чувствую, что вы именно тот человек, который может дать Бену импульс и заставить его ощутить вкус к жизни.
— Да откуда вам знать про этот импульс! — отбросив условности, вспылил Клэй. — Вы даже представить себе не можете, что я пережил, преодолел.
— Так расскажите, — успокаивающе, проникновенно, как это умеют делать лишь сестры милосердия, попросила Пейдж.
— Не сейчас, это долгая история. — Клэй опустился на корточки и подобрал округлый, отшлифованный водой камешек. Он смотрел прямо перед собой на неподвижную зеркальную гладь озера. Казалось, его лицо посерело, словно покрылось слоем пепла.
— Пообещайте мне, — нежно попросила Пейдж и присела рядом, — еще раз подумать над моей просьбой.
— Хорошо, — ответил он и бросил камень в озеро.
По воде один за другим расходились круги, а на горизонте клонилось к закату весеннее солнце.
4
Во вторник вечером Клэй разбирал свою библиотеку — точно слепой, водил пальцами по разноцветным корешкам прочитанных в юности книг.
А была ли она, эта юность, о которой он мог судить теперь лишь по фотографиям в домашнем альбоме? И читал ли он эти книги, начисто стершиеся из памяти?
Не случись с Эммой несчастья, она никогда бы не узнала замечательных, добрых, отзывчивых людей, которые стали ее друзьями…
В рождественскую ночь Оливия Макговерн, уступив внезапно вспыхнувшей безумной страсти, отдалась Лукасу Хантеру, человеку, которого почти не знала… и забеременела.Может ли страсть положить начало крепкой семье?..
Ив Раскин и Хантер Коулберн полюбили друг друга, но молодая, неискушенная, привыкшая к опеке отца Ив испугалась охватившего ее сильного чувства и отвергла предложение Хантера. Как исправить эту роковую ошибку?..
Застигнутый снежной бурей посреди дороги Слэйд Коулберн решает попроситься на ночлег на близлежащее ранчо. Он не собирается задерживаться здесь надолго, поскольку главная цель его поездки — найти брата-близнеца, с которым их разлучили еще в детстве.
После смерти мужа Элисон Роудс обнаружила в шкафу любовные письма. Дейв изменял ей…Чтобы забыть о предательстве когда-то любимого человека, она решила уехать погостить к другу мужа, Джейсу Макгроу.
Снегопад заставил Ника, ехавшего на отдых, задержаться в родном городишке, с которым у него были связаны не лучшие воспоминания детства. Мог ли он подумать, что досадная задержка обернется счастливым обретением жены и сына?..
Мог ли подумать Дарвард, что уезжая с друзьями в тёмный лес поохотиться, возвращаться ему придётся в полуразрушенный дворец? Да и ещё сражаться за то, что принадлежат ему по праву рождения — трон! А отвоевав свою Империи мог ли предположить молодой владыка, что сражаться с врагом в тысячу раз проще, чем держать в узде старых интриганов — советников, которые твёрдо намерены женить златокрылого демона во благо всей Империи?
Юная принцесса Эснира после попытки переворота стала лишь разменной монетой в политических играх. Став призом, дополнением к награде за помощь новому Императору, девушка всё же надеялась завоевать любовь война. Однако Арнир поклялся, что никогда не полюбит ни одну женщину и готов во что бы то не стало сдержать свою клятву. Что же делать прекрасной, гордой демонессе, что бы завоевать сердце мужа?
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Когда на столе Эдварда Каллена оказались фотографии, подтверждающие неверность новоиспеченной супруги, их с Изабеллой брак потерпел крах. Спустя два года Эдвард всё так же не может забыть свою избранницу, раздумывая о том, можно ли было поступить иначе. И судьба дает ему шанс проверить, вынуждая свернуть в объезд, на пустынную лесную трассу…
Эдвард решает устроить Белле сюрприз и преподнести ей в рождественскую ночь долгожданное обручальное кольцо, руку и сердце. Только вот незадача: между влюбленными протянулась пропасть длиной в океан и полтора континента, а синоптики прогнозируют настоящий праздничный снег, способный парализовать работу аэропортов и заблокировать все дороги…
Семилетняя Мод с первого взгляда страстно возненавидела Кайла, приемного сына своих родителей. С этой минуты все ее помыслы направлены на то, чтобы досадить ненавистному «братцу». В конце концов выросший Кайл уходит из семьи.Прошло шесть лет, и обстоятельства вынуждают Мод обратиться к Кайлу за помощью. Смирив гордыню, девушка направляется в его офис.И — о ужас! — при встрече с ним она испытывает совершенно необъяснимые чувства. Человек, ни в какой мере не отвечающий ее представлениям об идеале, вдруг оказывается единственным и неповторимым, предназначенным самой судьбой.Поистине, от ненависти до любви один шаг.
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…