Любовь в Золотом веке. Удивительные истории любви русских поэтов. Радости и переживания, испытания и трагедии… - [40]
В дневнике записи Жуковского выглядят очень сдержанно, серьезно и «положительно». Однако в его стихах бушует буря. Достаточно будет сказать, что до этого он писал обычно по 3–4 стихотворения в год, но вот в 1806 году их уже 20, да еще 18 басен. Разумеется, Жуковский не может посвящать Машеньке любовных посланий, но тема любви впервые возникает в его стихах и быстро становится их лейтмотивом.
Как и Крылов, Жуковский рядит свои чувства в одежды с чужого плеча, заставляет говорить своими словами великих любовников прошедших эпох. В апреле 1806 года он пишет «Послание Элоизы Абеляру». История учителя, влюбившегося в свою ученицу, и ученицы, ответившей взаимностью учителю, история их не только любовного, но и интеллектуального союза, история их разлуки и верности друг другу за монастырскими стенами просто не могла не прийти в голову романтического поэта, когда он думал о своей любви к Машеньке. И Жуковский пишет:
В мае он пишет подражание народной песне, жалобу отвергнутого любовника неверной возлюбленной:
И в том же месяце, переводит знаменитое стихотворение Сапфо о любви, скрывающей себя:
В 1807 году в начале зимы Василий Андреевич переезжает из Белева в Москву и с января следующего года становится редактором карамзинского журнала «Вестник Европы». Он пишет прославившие его баллады «Людмила», «Светлана» — обе являются вольным переложением баллады Г.А. Бюргера «Ленора».
В следующем году он публикует повесть «Марьина роща». В начале лета 1810 года уезжает в Мишенское, а затем в Муратово. Осенью начинает писать стихотворную повесть «Двенадцать спящих дев», которую в следующем, 1811 году, публикует в «Вестнике Европы», на ней стоит посвящение Александре Андреевне Протасовой.
Но Маша все еще владеет его мыслями. В 1811 году Жуковский пишет с прежним пылом:
Но судьба (а как обойтись без судьбы, если мы вступаем в область романтической поэзии?) захотела подвергнуть крепость убеждений и чувств молодого философа жестокому испытанию.
В 1812 году, когда Маше исполнилось уже 19 лет, Жуковский, видимо, встревоженный известиями с театра военных действий, решается просить ее руки у Екатерины Афанасьевны. Но у матери, как видно, совсем иные планы. Она говорит, что Жуковский и Маша находятся в слишком близком родстве, и запрещает говорить об этом сватовстве и с дочерью, и вообще с кем бы то ни было.
М.А. Протасова
Десятого августа Жуковский вступает в ополчение. Зейдлиц писал: «…находясь постоянно при дежурстве главнокомандующего армиями, Жуковский, как Тиртей[3], сопровождал русское войско и только сочинял бюллетени о тех девяти сражениях, в которых он будто бы участвовал, по словам какого-то биографа». В октябре 1812 года он пишет героическую поэму «Певец во стане русских воинов», которая сразу приносит ему славу. В ней Жуковский описывает лагерь под Тарутиным, ставку Кутузова, и ночную пирушку воинов перед сражением, с которого началось изгнание армии Наполеона из России. Они видят призрачных воинов прошлого — Александра Невского, Дмитрия Донского, Петра Великого, скачущих на врага (все, как в песнях Оссиана). Затем поднимают кубки за своих военачальников — Кутузова, Ермолова, Раевского, Милорадовича, Витгенштейна, Коновницына, Платова, Беннигсена, Остермана, Тормасова, Бебутова, Дохтурова…
Но также вспоминают и о любви:
