Тишина нигерийской ночи рассыпалась на мелкие, отозвавшиеся эхом по городку осколки. Никогда не подводившее чувство приближающейся опасности мгновенно выбило меня из сна.
Тревожная реальность звуков, доносящихся до меня, заставила вскочить на ноги. Около реки короткой очередью ударил «ПК»[1]. Тут же отозвался второй, третий. Дробно и коротко перекликнулись автоматы. Нахлынуло ощущение нереальности происходящего – как будто новогодний фейерверк. Однако опыт подсказывал другое. Звуки стрельбы я научился хорошо различать еще в Чечне, а вот внезапный грохот взрыва был чем-то новым, незнакомым. Нет, это не отголоски веселья пьяных нигерийских солдат, это пожаловали боевики дельты Нигера!
Быстро, на автомате, одеваюсь – впотьмах хватаю футболку с длинным рукавом, натягиваю легкие парусиновые брюки, обуваюсь в старые кожаные сандалии – в них удобно быстро передвигаться. Да где же служба безопасности?! Проспать такое! Даже угрозы нападения нигде по сводкам не прошло!
Обожгла мысль: где директор завода? Мы расстались вчера вечером на предприятии, договорились, что он позвонит, когда возобновят подачу газа. Весточки от него я так и не дождался – уснул. Со стороны его дома стрельбы не слышно, наверное, полицейские увезли его от греха подальше.
Вспоминаю, что у меня в кабинете горит свет, и, проскользнув вдоль стены в коридор, добираюсь до выключателя, гашу лампу. В зале разлетается вдребезги стекло, по крыше чиркают, дробью рассыпаются пули. Со стороны школы, которая всего в двадцати пяти метрах напротив от входа в мой коттедж, где оборудован барак для солдат, не слышно ни звука. Внезапно со стороны дома директора завода вспыхивает стрельба. Кто стреляет – неясно. На улицу не выскочить – между двух огней попадешь! А там уже без разницы будет, кто тебя пристрелил.
Стекла в зале продолжают сыпаться. Слышно, как по стенам шлепают пули. Стою в коридоре жилого отсека, здесь нет окон. Пытаюсь набрать телефон президента Ассоциации молодежи Иджо[2], с которым недавно познакомился в Абудже. Когда в первый раз на заводе захватили заложников, именно его организация активно участвовала в переговорах по их освобождению.
На улице становятся слышны команды: «Эттэк! Эттэк!»[3] Солдаты, что ли, проснулись? Наверное, командирам удалось их собрать по кустам и погнать в атаку.
Известно, что нигерийские солдаты боятся боевиков, как черт ладана. Они свято верят, что пули бандитов не берут, потому что они заговорены магией Вуду и носят защитные амулеты. Об этих суевериях и руководство СБ давно знает, а что толку?
Первый телефонный номер не отвечает, набираю второй, и длинные гудки в трубке исчезают в резком взрыве в фойе; коридор наполняется едким дымом. Здрасьте вам, приехали! Оказывается, это не солдаты, а боевики так организованно действуют…
Второй взрыв. Вот это непонятно. От первого толку не было или это они меня глушить надумали?
Сколько раз я прокручивал в голове, что буду делать в такой ситуации. Можно было бы попытаться, вооружившись кухонным ножом, отобрать оружие и начать отстреливаться. Только не хочется глупо погибать. Ежу понятно – закидают тем, что у них там взрывается, а я, быть может, и завалить-то никого не успею. А если успею и скроюсь, они могут пойти дальше – просто начнут в отместку жечь дома и крошить экспатов[4]. В общем, не вариант…
Я тоскливо поднял глаза вверх, на люк чердака. Высокий, трехметровый потолок, а лестницы нет! Эх, раньше думать надо было! На самом деле я жил в резиденции в Абудже[5], а коттедж оставался на случай моих поездок на завод, и о его благоустройстве я как-то не подумал. Ладно, раз уж попал, то, может, в этом есть какой-то высший смысл? Будем опираться на опыт. Итак, ставлю телефон на беззвучный режим, прячу его в носок и ухожу в дальнюю комнату, закрывая за собой двери. Прятаться смысла нет. Все равно все перевернут, а с испугу и пальнуть могут. Сажусь на кровать, подальше от двери, жду. В доме слышны хруст стекла, топот, удары ногами в двери. Зачем двери-то ломать?! Поверни ручку – они и так откроются! Дикие люди – дети джунглей долины Нигера! Ждать приходится минут десять. Из-под двери пробиваются блики фонарей, слышны отрывистые крики, треск осколков под ногами. Наконец стали ломиться и в мою дверь. Принимаю наименее вызывающую позу, держу на виду руки, чтобы не напугать бандитов. После нескольких ударов дверь наконец распахивается и в нее одновременно просовываются сначала два автомата, а за ними и два бандита. Отмечаю про себя, что автоматы они держат на вытянутых вниз руках. Да, реши я дать последний бой, оружием завладеть труда бы не составило.
– Do not shoot![6] – громко крикнул я.
В ответ они активно замахали стволами, принуждая выйти наружу. Один из нападавших пихнул меня по коридору в фойе.
Моему взору открылась живописная картина: в еще не осевшей пыли и дыму видна по-прежнему закрытая входная дверь; ее нижняя половина разрушена взрывом, а верхняя осталась цела. Весь пол усыпан стеклом. Мне показали на нижнюю часть двери и подтолкнули – лезь. Снаружи еще один боевик копался в моей служебной «Тойоте». Все двери нараспашку, включая задние и багажный отсек. Меня положили на землю лицом вниз. Обыскали. Вытащив телефон из моего носка, заржали. Появился высокий боевик с пулеметом и лентами крест-накрест.
