Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929-1939 - [79]

*

Двенадцатого декабря из Германии уезжает главная любовь Аби Варбурга — через четыре года после его смерти. На грузовом корабле «Негшіа» из Гамбурга в Лондон отправляются в путь не только легендарная, гигантская культурно-научная библиотека [76] этого искусствоведа-еврея, но и его коллекция фотографий — «Иллюстрированный атлас». Благодаря этой эмиграции одно из главных духовных сокровищ десятых и двадцатых годов спасается от неминуемого уничтожения. Мари, вдова Варбурга, вскоре умирает в Гамбурге.

*

Восемнадцатого декабря, когда Паулю Клее исполняется пятьдесят четыре года, он и его жена Лили получают разрешение на временное пребывание в его родном Берне и тем самым легальную возможность покинуть Германию. Две трети книг и мебели они оставляют в Дюссельдорфе. Во время сборов Клее порезал себе правую руку, и у него начинается заражение крови. Какая символичная последняя болезнь на немецкой земле. 23 декабря супружеская пара Клее и кот Бимбо навсегда уезжают из Германии. Лили Клее пишет сыну Феликсу: «Ну вот, я уезжаю в далекие края, и у меня впервые нет родины. Это был ужасный год. Я вспоминаю его с содроганием».

*

Гестапо арестовывает автора песен Бруно Бальца из-за его тесных связей с Институтом сексологии и нарушения параграфа № 175 о запрете гомосексуальных контактов. Еще в 1924 году он поучаствовал в выпуске пластинки «Паренек, давай повеселимся» — одного из первых дисков гей-эстрады. Теперь он сочиняет безобидные тексты для звуковых фильмов студии UFA, вроде «Маленькая чайка, улетай на Гельголанд». И находит для себя безопасное пространство: подчеркнуто гетеросексуальные песни для Цары Леандер. Которые слишком хороши, чтобы UFA и нацисты могли отказаться от них. Он надеется, что воспевание любви не может быть грехом, что в этом его спасение.

*

Художник-абстракционист Василий Кандинский и его жена Нина съезжают со своей берлинской квартиры и 19 декабря эмигрируют в Париж.

*

Утром 24 декабря Гусей Аденауэр с детьми садятся в Кёльне на поезд и едут в Мария-Лаах. На полях лежит снег, сразу за воротами монастыря ее обнимает Конрад Аденауэр. Следует легкий ужин в столовой, потом они поют у него в келье рождественские песни. Дети приготовили для отца маленькие подарки. Потом все вместе идут на мессу. Конрад Аденауэр в кругу семьи слушает григорианские хоралы, и по его щекам текут слезы.

*

Бертольт Брехт купил уже второй дом, первый был на озере Аммерзее, а новый находится на датском побережье Балтийского моря, в городе Свендборг, на Сковсбостранд, 8, деньги у него появились в виде гонораров за «Трехгрошовый роман» и от отца Хелены Вайгель. Кроме Вайгель, в Данию приехала из Парижа страдающая от любви и больных легких Маргарета Штеффин, и Брехт просит свою будущую любовницу Рут Берлау приютить в Копенгагене любовницу нынешнюю, то есть Штеффин, чтобы не злить Хелену Вайгель. Пять часов езды от Копенгагена до Свендборга действительно немного успокаивают супругу. А вот Штеффин без конца рыдает в гостях у Берлау, она скулит, как собака, потому что Брехт начал дистанцироваться от нее. И она пока не догадывается, что истинная причина этого охлаждения сидит рядом с ней. Наверное, всё это очень обидно. Одна лишь Элизабет Гауптман выходит из разрушительной игры Брехта — она месяцами спасала в Берлине его рукописи и даже отправилась за это в тюрьму, а теперь Брехт упрекает ее в лени и нерасторопности. Она отвечает на это в письме: счастье для нее возможно только при условии «полного разрыва с Вами». И прибавляет: «Может быть, мы еще когда-нибудь увидимся». А что же Брехт? Он предпочитает об этом не думать. Как он там написал в седьмом сонете к Маргарете Штеффин? «Главная мужская страсть — никаких страданий». Веселого Рождества!

*

Под Новый год Томас Манн в Кюснахте под Цюрихом, в своем новом пристанище, подводит утешительные итоги этого года эмиграции: «У меня нет сильной ностальгии по прежнему состоянию. Может быть, я даже больше скучаю по Санари, теперь мне кажется, что это был самый счастливый период за эти десять месяцев, я скучаю по вечерам на моей маленькой каменной террасе, когда я сидел там в кресле-качалке и смотрел на звезды». Но звезды благоприятствуют только ему одному.

После

В январе 1934 года на заброшенном складе хмеля бывшей бамбергской пивоварни обер-лейтенант граф Клаус Шенк фон Штауффенберг позирует ученику Стефана Георге, скульптору Франку Менерту, для памятника солдату СА. Но Штауффенберг отказывается надевать форму СА. Он пишет: «Я еще не совсем смирился с мыслью, что меня увековечат именно в образе члена С А, но утешаю себя тем, что это гораздо хуже для нацистов, чем для меня». Когда Менерт приходит в квартиру молодой супружеской четы Штауффенберг в Бамберге, хозяйку Нину просят исчезнуть. И пока Штауффенберг позирует в кабинете, его жене приходится ждать в столовой. Штауффенберг объясняет жене, что мастер, то есть Стефан Георге, запрещал ученикам общаться с семьями друзей. Нина не возражает. Это тоже любовь. Кстати, слово «семья» ни разу не встречается в стихах Георге. Нина Штауффенберг, изгнанная мужем в столовую, сейчас на пятом месяце беременности их первым ребенком.