Любовь не предает - [26]

Катрин прислушалась, не выезжает ли со двора особняка карета Кемпбеллов. Через несколько минут они отправятся в путь, и тогда настанет пора собираться в дорогу для нее самой.

Глава 10

– Прелестно! Просто бесподобно! Лучшего и нельзя было желать!

В последний раз расправив складки наряда Катрин, мадам Флери отступила на несколько шагов и окинула свою протеже с головы до ног восхищенным взглядом. Потом, на мгновение нахмурившись, взяла с туалетного столика маленькое жемчужное колье и приложила его к груди Катрин.

– Нет, совершенно не годится. – Ожерелье из жемчужных кружев мягко опустилось на прежнее место. – Лучше оставим все, как есть. Обнаженное женское тело всегда выглядит притягательнее для мужчин, чем громоздкие украшения.

Заметив, как девушка мгновенно покраснела от столь откровенного высказывания, Альфонсина звонко расхохоталась и повернула Катрин к высокому зеркалу, занимавшему большую часть стены примерочной. Из волшебной глади Зазеркалья на Катрин смотрела очаровательная незнакомка в белом шелковом платье, усыпанном серебристыми блестками. Одно плечо было открыто, а другое украшала искусственная лилия. Изящные складки платья, переливаясь, струились до пола, а на спину ниспадал невесомый газовый шарф. Распущенные локоны, пышным ореолом обрамлявшие голову девушки, тоже были украшены белым цветком. Из украшений же Катрин выбрала только тоненькую золотую цепочку. Сверкающая ниточка уводила взгляд за вырез платья, надетого прямо на голое тело, если не считать тонких кружевных панталончиков.

– Нет, что бы ты ни говорила, милая Альфонсина, а мне как-то неловко отправляться на маскарад в таком откровенном одеянии! – с сомнением проговорила Катрин. – Наверное, напрасно я послушалась тебя и не надела под платье даже сорочки. Но еще не поздно все исправить…

– Ни в коем случае! – возразила модистка, и ее кошачьи глаза возмущенно вспыхнули. – Исправить – в данном случае значит испортить. Я три дня трудилась не покладая рук, чтобы ты была неотразима на маскараде в Мелверн-парке, а ты хочешь все загубить! В любом случае, ты не знаешь Джейсона Стенфилда так хорошо, как я, и поэтому тебе следует во всем безоговорочно меня слушаться.

Катрин принужденно рассмеялась. Сегодняшний выезд в загородное имение Стенфилда был для нее сродни настоящему бою. Даже черная бархатная полумаска, сверкающая серебряными блестками, представлялась ей чем-то вроде рыцарского забрала, скрывающего истинные чувства обладательницы.

– Пожелай мне удачи, Альфонсина, – дрогнувшим голосом вымолвила Катрин, а ее ореховые глаза предательски блеснули в прорезях полумаски. – Ты даже не представляешь, как сильно она мне сегодня понадобится.

– Все будет хорошо, дорогая, – попыталась успокоить ее мадам Флери. – Вот увидишь – пламя любви во взгляде твоих прекрасный очей растопит ледяное сердце Джейсона. И сдается мне, что сегодня ночью стены мелвернского дворца просто содрогнутся от накала страстей, которые на них обрушатся.

– Боюсь, как бы твои слова не оказались пророческими, – глубоко вздохнула Катрин, кутаясь в легкую накидку из лисьего меха.

Поддерживая девушку под руку, модистка проводила ее во двор, где уже давно дожидалась наемная карета. Подняв голову к темно-сиреневому небу, на котором уже были видны первые звезды, Катрин прикрыла глаза и прочитала короткую молитву. Пусть изменчивая фортуна окажется сегодня на ее стороне.

– Десять часов, – беспокойно заметила мадам Флери, прислушиваясь к чуть слышному бою башенных курантов. – Больше медлить нельзя. До владений графа Мелвернского не меньше полутора часов езды. Поторопись же, дорогая.

– Напротив, даже лучше, если я приеду в Мелверн-парк с некоторым опозданием, – с легкой улыбкой возразила девушка. – Все приглашенные наверняка будут к тому времени навеселе, и меня никто не заметит. Разумеется, кроме того, кто должен будет… – прибавила Катрин с горечью, причину которой Альфонсина понять не могла.

* * *

Ночной мрак за окнами кареты неожиданно расступился. Словно по взмаху волшебной палочки все вокруг засверкало, заискрилось сотнями разноцветных огней. Пораженная внезапной переменой, Катрин отдернула занавески и выглянула из окна. Оказывается, поглощенная мрачными мыслями, она даже не заметила, как карета въехала на широкую подъездную аллею резиденции графа Мелвернского. С интересом девушка пыталась разглядеть огромный парк, по которому неслась карета, но было уже поздно. Описав большой полукруг, экипаж остановился перед высоким крыльцом особняка, озарявшего темноту ночи светом десятков искрящихся окон, из которых доносились звуки музыки, звонкий смех и голоса собравшихся.

– Прошу вас, леди, – дверца кареты распахнулась так быстро, что Катрин не успела привести в порядок свои мысли и успокоиться. – Двери Мелверн-парка распахнуты сегодня для всех, кто пожелал почтить своим присутствием наш веселый праздник, – с поклоном произнес улыбающийся дворецкий. Он был облачен в синюю ливрею с серебряным галуном – родовыми цветами графов Мелвернских.

Взору девушки предстал великолепный трехэтажный особняк с балконами из чугунного кружева, белеющими в темноте мраморными колоннами и сверкающей россыпью окон. Резные деревянные двери уже были широко распахнуты перед новой гостьей, а расторопный слуга спешил снять с ее плеч теплую накидку.