Любовь на Рейне - [48]

— Если я пообещаю вам, что буду присматривать за тем, как в дальнейшем станет складываться ситуация, вас это хотя бы на время удовлетворит?

— Конечно. Спасибо. Я знаю, что вы сделаете все, что будет в ваших силах.

В дальнейшем и вплоть до приезда на виллу они хранили молчание, пока Ингрэм не сказал:

— Судя по всему, Ханнхен вы застанете в состоянии крайней тревоги и переживаний за вашу судьбу. Теперь же, когда вы предстанете перед ней целой и невредимой, ее долгожданное облегчение вполне может принять форму жуткого ворчания и упреков в адрес нас обоих.

Вирджиния рассмеялась.

— Которые я, в отличие от вас, по праву заслужила. Пожалуй, мне все же не стоило тогда менять маршрут своей прогулки. Но разве я могла предположить, чем все это обернется? Да и потом, если бы я не…

— Именно так — если бы вы «не». И если бы щенок тоже «не». И если бы молодой Белл «не»… — Ингрэм сделал паузу. — Вот видите, каким способом я пытаюсь сгладить углы. Вы меня понимаете?

— Пожалуй, да. Таким образом вы хотите извиниться за свои обвинения в том, что я умышленно солгала Ханнхен? Можно подумать, если бы я действительно хотела провести вечер в лагере Пола Белла, мне обязательно надо было кому-то врать!

— Совершенно верно. Однако к моменту моего прибытия на дворе был уже не вечер, а глубокая ночь, и тот страх, который все это время держал меня за горло мертвой хваткой, отнюдь не способствовал выбору мною наиболее учтивых форм общения, тем более, когда я понял, что страх этот оказался вполне оправданным.

— Оправданным? Вы говорите «оправданным», обнаружив меня живой и невредимой в лесном лагере — не похищенной, не на больничной койке, не утонувшей?.. Да что вас тогда-то могло так сильно испугать?

Ингрэм скользнул по ней взглядом.

— Мне казалось, что я уже достаточно ясно изложил вам свою мысль, — сказал он и, наклонившись в сторону Вирджинии, открыл ее дверцу.

Своевременно доставленный в больницу для всестороннего осмотра и обследования, Пол провел в ней целые сутки, после чего был выписан под опеку Криса. Вирджинию же вдруг начал мучить стыд за все те откровения, которые во время их ночного бдения смог вытянуть из нее Пол, а потому она направила ему с Крисом искренние пожелания в скорейшем выздоровлении, на что он, в свою очередь, ответил словами благодарности. Вскоре, однако, от Пола поступила и записка, в которой он извещал ее о том, что через пару дней снова сядет за руль, и спрашивал, не согласится ли она съездить с ним куда-нибудь пообедать. От нее требовалось лишь одно — сказать куда и когда, — тогда как сам он будет пребывать в ожидании весточки от нее.

Она не стала отвечать на его записку утвердительным «да», которое наверняка произнесла бы раньше, и теперь перед ней стояла задача как можно скорее освободить Пола от всех его обязательств перед ней. Поэтому она ограничилась коротким ответным посланием:

«Пожалуйста, поймите меня правильно, но мне бы хотелось лично переговорить с вами. Если не возражаете, то завтра где-нибудь во второй половине дня я приду к вам. Приду пешком в надежде на то, что, возможно, Крис отвезет меня обратно».

Преодолевая долгий подъем по склонам холмов, Вирджиния мысленно репетировала предстоящую сцену. Поймет ли Пол все то, что она собиралась ему сказать? Облегчит или затруднит эту ее миссию?

Когда она наконец пришла, Пол занимался сворачиванием лагеря. По его словам, он написал ту записку в надежде пригласить ее съездить вечером в город и пообедать — как они делали в прошлый раз, — поскольку где-то дня через три ему предстояло возвращение в Англию.

Как ни странно, несмотря на то, что его отъезд во многом упрощал ее задачу, Вирджиния была попросту ошеломлена этим известием.

— Я и не знала, что вы так скоро уедете, — бесцветным тоном проговорила Вирджиния. — Крис тоже уезжает?

— Это еще под вопросом. Надеюсь, что нет. Все будет зависеть от того, как у него пойдут дела с Лизель — ну, точнее, с ее родителями. В любом случае до начала работы у него еще есть целых три недели.

— А вам обязательно надо ехать?

— Как вам сказать… — заколебался Пол. — Не стану говорить, что при необходимости я не смог бы немного повременить, однако, как мне кажется, вам бы самой этого не захотелось. Да и потом, ваше нежелание хотя бы еще один раз отобедать со мной, красноречиво указывает на то, что…

— О Пол!.. — Вирджиния не могла отрицать справедливости его слов, и все же…

Она чувствовала, что он наверняка поймет ее.

— Я все понимаю, — проговорил Пол. — К сожалению, я не тот человек, который вам нужен, и все же мое присутствие, надеюсь, хоть как-то помогло вам. Мы, по крайней мере, подружились, и я… да, я почти удовлетворен этим. Вы ведь и сами понимаете, что на данном этапе мне будет лучше всего исчезнуть из поля вашего зрения, не так ли?

Она грустно кивнула.

— Да, вы правы.

— Хотя, возможно, лишь «на данном этапе», — уточнил он. — Я имею в виду, когда вы разберетесь со своими делами и, надеюсь, примете какие-то весьма непростые для себя решения, могу ли я надеяться, что тогда вам снова понадобится моя помощь — если я смогу, конечно…

— Вы хотите сказать, если я стану разрываться между желанием остаться здесь и уехать? Нет. Если… когда я приму такое решение, то сделаю это в одиночку. Едва ли в подобном случае я должна бежать за советом к вам. Это было бы просто нечестно.