Любовь на Рейне - [34]

Поначалу ее голос скорее походил на нервный хрип. А потом как-то внезапно Вирджиния осознала, что овладела вниманием уже всей аудитории, и когда она снова села на свое место, раскрасневшаяся и одновременно успокоившаяся, по рядам гостей прокатился негромкий ропот — дружелюбный, приветливый, явно одобрительный.

На секунду повернувшись к Ингрэму, она робко улыбнулась.

— Ну как, все в порядке?

— Все в порядке? — Ударение, сделанное им на последнем слове, было красноречивее любого ответа, и все же он добавил: — Моя дорогая, вы были просто великолепны! — После чего внезапно и совершенно неожиданно нащупал под столом ладонь Вирджинии и крепко пожал ее.

Но это было лишь первым из чарующе-пьянящих сюрпризов, уготованных для нее в тот вечер. Следующий появился по сигналу Ингрэма, который он послал вдоль столов, вскоре после чего в том месте, где сидел Вилли Шмидт, началась небольшая суматоха. Через несколько секунд сам Вилли встал из-за стола и с торжественным видом прошествовал к Вирджинии, держа перед собой на уровне груди раскрытую коробку для цветов, чтобы все присутствующие могли видеть лежавший в ней на подушечке из мха венок из настоящих виноградных листьев и цветов, прикрепленный к серебряному обручу. Ингрэм встал, взял венок из рук паренька и высоко поднял его над головой Вирджинии, как бы спрашивая мнение аудитории, после чего под одобрительный рокот «Да, да, теперь вы — наш человек» водрузил цветочную диадему на ее голову.

Нервным жестом прикоснувшись к венку, Вирджиния посмотрела на него.

— Какой красивый! И это мне?

Он кивнул.

— В соответствии с этой же традицией Эрнст всегда получал коробку сигар.

— О! А они… вы… вы действительно так думаете? Ну, что я теперь принадлежу к числу рейнцев?

— Полагаю, что так. Впрочем, они и сами достаточно ясно и громко об этом сказали.

— Ну тогда, пожалуйста, поблагодарите их от моего имени. Нет, не надо, лучше я сама. — Что она и сделала, вызвав новую волну грохота донышек пивных кружек о столы и какофонию восторженных приветствий.

Сразу после этой процедуры начался организованный выход гостей из-за столов, вскоре сменившийся всеобщим движением в сторону машин, мотороллеров и общественных автобусов — этот транспорт должен был доставить их в город, чтобы они смогли там более основательно выпить, потанцевать, а возможно, и поухаживать за женщинами.

Направляясь к машине Ингрэма, Вирджиния чуть замешкалась и притронулась к венку.

— А как с этим быть? — спросила она.

— Как быть? Носить, конечно, — ответил Ингрэм.

— А я не очень… глупо в нем выгляжу? — сорвалось у нее с языка, за чем последовал смех, скорее похожий на хихиканье. — Кстати, Лизель тоже знала об этом?

— Теперь вы прямо настоящая Рейнская дева в венце, никак не меньше, — в тон ей сказал Ингрэм. — Молодец Лизель, справилась с поручением.

Возвращаясь домой и чувствуя себя слегка ошалевшей от столь неожиданного успеха, Вирджиния испытывала потребность снова и снова говорить об этом, и то и дело слышала свой собственный голос, слегка заплетающийся от небывалого удовольствия, странно высокий и в чем-то даже игривый. Это, наверное, от вина, подумала она и осеклась.

— Вы так спокойно позволяете мне всю эту трескотню? — с легким укором обратилась она к профилю Ингрэма.

— Да, — довольно мрачно признал он.

— Почему?

— Наверное, потому, что прежде даже не догадывался о вашей способности болтать без умолку. Впрочем, это даже как-то освежает, а потому продолжайте щебетать.

Приехав на виллу, Ингрэм не стал отгонять машину в гараж, а оставил ее у дверей и вместе с Вирджинией вошел внутрь. Идя по холлу, она некоторое время колебалась, пригласить ли его к себе на последний бокал вина или нет, и в итоге приняла утвердительное решение.

Он, однако, отказался:

— Нет, я уже достаточно сегодня принял.

— Я тоже, — согласно кивнула Вирджиния. — Ну что ж, пойду к себе…

Хватаясь рукой за перила лестницы, она шла буквально в каком-то шаге или двух впереди Ингрэма, всем своим естеством ощущая его близость, понимая, что дальнейшее развитие этой игры чревато опасностью в первую очередь для нее самой, — и все же не могла преодолеть искушения от ее продолжения.

Наконец она обернулась, понимая, что должна пожелать ему спокойной ночи и тем самым окончательно завершить вечер. И все же он опередил ее — в чем-то даже при ее попустительстве, — когда, стоя почти вплотную к ней, выдернул из венка маленький виноградный цветок и легонько помахал им сначала перед ее носом, а затем перед своим.

— Вам никто не говорил, что этот запах якобы возбуждает чувственность? — спросил Ингрэм. — Или что где-то там, высоко в горах, проживает древнее племя людей и поныне утверждающих, что получаемый из этих цветков любовный напиток действительно оправдывает свое название?

— Неужели? — с недоверием произнесла Вирджиния. — Прямо как в сказке!

— Так оно и есть, уверяю вас, — кивнул Ингрэм. — Причем эти древние чародеи клянутся доказать любому, что, например, истосковавшиеся по любви старые девы, глотнув этого напитка, обретали своих мужей и потом счастливо жили с ними. И что нерешительные мужчины чуть ли не за одну ночь превращались в настоящих донжуанов. Вы только задумайтесь, какая жалость, что в наших архивах не сохранился рецепт этой микстуры — ведь в противном случае мы могли бы сделать изготовление приворотного зелья побочным продуктом нашего производства. Разве не так?