Любовь, или Куда уплывают облака - [30]

– И ты сразу согласилась? – воскликнула дочь.

– Представь себе, да, – улыбнулась мать. – Хотя я была очень стеснительной девушкой. Знакомство с парнем для меня было целой проблемой. Но тут передо мной стоял взрослый мужчина. Ему тогда уже было под тридцать лет. В общем, все закрутилось, завертелось, а через три месяца я объявила своим родителям, что выхожу замуж.

– Мам, – Ленка прижалась к Наталье Владимировне, – я так понимаю, папа уже в то время был, как бы это сказать, ну… в общем, небедным человеком.

– Да, – подтвердила мать, – он занимался бизнесом, возглавлял фирму, дела шли неплохо.

– Я смотрела ваши фотографии, – сказала Лена, – нельзя сказать, что это была настоящая свадьба. Больше похоже на вечеринку. Почему так? Это из-за экономии или…

– Нет, Ленусик, – мама поцеловала дочь. – Не из-за экономии. Просто время было такое. Если бы я потребовала свадьбу, фату, лимузины и все прочее, это непременно было бы. Но мы не захотели смущать родственников. Даже объявили, чтобы гости приходили в ресторан без подарков. Допускались только цветы. Подарки, конечно, все равно были, но атмосфера была легкой, ненапряженной. Я до сих пор убеждена, что мы поступили верно. Громкая и роскошная свадьба в те годы была бы похожа на пир во время чумы. В этом была какая-то бестактность. Двенадцать лет назад мы обвенчались с отцом, это уже был другой праздник. Так что можно сказать, я два раза выходила замуж.

– Скажи, мама, а вы с папой ругались? – спросила дочь.

– Ты знаешь, дочь, с нашим папой сложно поругаться. Хотя и не без этого. Ругались. Конечно. Но часто оказывалось, что я сама была и виновата.

– Как это? – удивилась дочь. – Например!

– Ой, Ленка, сейчас уже и не вспомню, – махнула рукой Наталья Владимировна. – А если что-то трудно вспомнить, значит, это не важно. Так, по мелочи бывало.

– Значит, он любит тебя по-настоящему? – заключила дочь. – Ведь как говорят: со временем любовь проходит, и люди просто живут друг с другом по привычке.

– Не верь никому, моя дорогая, – мама обняла дочку, – настоящая любовь не проходит. Если любовь прошла, значит, это было что-то другое – увлечение, развлечение, прогулка. Назови, как хочешь, но только не любовь. Любовь – это навсегда.

– Мама, а то, что мы с Семкой ровесники, – это как, на твой взгляд?

– Никаких проблем не вижу, – улыбнулась мама. – Я знаю много семей, где муж и жена ровесники и даже где жена чуточку старше мужа. Это не имеет никакого значения и на любовь не влияет…

Ночью Лена думала о совместном будущем с Семеном.

«Он честный и благородный! Вот кому я доверяю на все сто. Он не предаст никогда, он верный и преданный друг! Как хорошо, что в моей жизни повстречался такой парень. Семен, ты лучший. Я тебя люблю…»

Глава 13

Друзья все-таки решили вопрос с хозяином мопеда, просто передали ему необходимую сумму на покупку новой техники.

Но то, что произошло дальше, Семен расценил как еще одно ЧП. После того как пацаны расстались с Матвеем Федоровичем, неожиданно выяснилось, что мопед от магазина угнал Жорик. Друзья были в растерянности. Все сидели молча и думали, что говорить и как в таких случаях поступать. Дело в том, что Жорик не стал ничего скрывать и признался сам. Так и сказал:

– Ребята, не могу больше носить это в себе, совесть замучила. Это я от магазина уехал на мопеде. Смотрю, Вадька подъехал, поставил моцик на подножку и, не заглушив его, пошел в магазин. Ну, я, недолго думая, прыг и уехал.

– А ты знал, чей мопед? – спросил Рыжий.

– Знал, – тяжело вздохнув, кивнул Жорик. – Вадик давно засматривался на него. Я сразу понял, что это мопед деда Салтыка. Думаю, Вадька ведь в полицию не побежит…

– И где же сейчас этот несчастный мопед-путешественник? – поинтересовался Семен.

– Я его продал в тот же день, – тихо сказал Жорик. – За двадцать тыщ.

– Кому? – почти хором спросили друзья.

– Я его не знаю, – ответил пацан. – Это было возле магазина, где велики продают. Я поехал туда трос купить, ну, чтобы парковаться, там ко мне пацаны подошли, стали рассматривать. Один вдруг спрашивает: продаешь? Сам не знаю, почему ляпнул: покупай. В общем, слово за слово, тот достает двадцать тысяч и протягивает мне. Ну, в общем, я…

– Да ты, смотрю, прямо бизнесмен, – язвительно произнес Семен. – И что теперь с тобой делать?

– Простите меня, пацаны, – взмолился Жорик, – я больше так не буду.

– Простить? – воскликнул Рыжий. – Ты как в детском саду. Может, тебя в угол поставить?

– Ну, побейте меня, – обреченно предложил Жорик. – Я на все согласен, потерплю. Виноват, поверьте, ребят, мне очень стыдно… Честное слово… Не знаю, как это получилось…

– Да, задал ты нам задачку, – процедил Рыжий, подошел к Жорику и замахнулся на него, – поколотить тебя, конечно, за такие поступки не мешало бы.

– Погоди, – остановил Сашку Семен, – поколотить мы всегда его успеем. Но ведь он сам признался.

– И что теперь? – воскликнул Серега, до этого все время молчавший.

– А то, – сказал Семен, – это говорит о том, что Жорик не подлец, а нормальный пацан. Старики говорят: повинную голову меч не сечет.

– Ага, нормальный, – усмехнулся Серега, – всех нас опустил на деньги и такой нормальненький сидит.