Любовь и грезы - [31]

— Как тебя зовут?

Он опять спрятался в платье матери и пробормотал что-то непонятное.

— Он сказал, что он Бэйзи. На самом деле его зовут Бэзил, но он глотает «л» на конце. Поэтому мы все зовем его Бэйзи. А вы для него, видимо, будете Кэроли, без «н». Милый мой, — это уже сыну, — Кэролин пришла, чтобы побыть с вами, пока меня не будет дома.

Он застенчиво тряхнул головкой, выпрямился и уставился на нее, но уже не так враждебно. Мать уложила его, а когда наклонилась над ним, чтобы закрыть одеяльцем, малыш ухватился за ее кулон и довольно сильно потянул. Хилари вскрикнула, ребенок отпустил кулон и, заливаясь смехом, извивался под одеяльцем.

— Вот чертенок! — воскликнула она, целуя сына. — Настоящий чертенок.

— Дядя Рик зовет его маленьким дьяволом, — вставила стоящая за ними Хелен.

— Он такой — обзывает всех, кто мешается у него под ногами, — сказала Хилари.

Через некоторое время дети лежали в кроватках, успокоившись, а Хилари собралась уходить.

— Я вернусь около одиннадцати, Кэролин, хорошо? Ваша бабушка не будет беспокоиться?

Кэролин заверила, что бабушка ложится рано и всегда крепко спит до самого утра.

— В этом смысле она — чудо. Никогда не волнуется.

— Ну и хорошо, — сказала Хилари. Помахав рукой, она села в свою маленькую машину и укатила.

После ее ухода стало тихо, как после бури. Кэролин без устали бродила из комнаты в комнату. Полюбовалась мебелью, поразглядывала тонкий фарфор, стоящий в застекленном шкафу, и акварели, висящие на стенах. Через кухню вышла в сад, показавшийся холодным в вечерних лучах солнца. Сад был полон благоухания, а фруктовые деревья гордо демонстрировали свои бутоны и цветы.

Кэролин медленно пошла обратно, взгляд ее невольно скользнул по окнам верхнего этажа. Ей казалось, что за ней наблюдают, хотя ничто вроде бы не подтверждало это.

Войдя в дом, она включила телевизор, но мысли ее были далеки от того, что там показывали, а пытались пробраться туда, в комнату наверху, где в одиночестве сидел этот человек. Ей хотелось услышать хоть какой-то звук, подтверждающий его присутствие.

Наконец она выключила телевизор и полезла в сумку в поисках книги по библиотечному делу, с массой необходимых сведений, которую ей дал почитать мистер Коутс.

Кэролин уже почти закончила первую главу, когда раздавшийся наверху дикий вопль заставил ее оцепенеть от страха. Отшвырнув книгу, она помчалась по лестнице и влетела в комнату Бэзила, который прыгал в кроватке, вопя во все горло.

— Что случилось, милый? — воскликнула она, пытаясь обнять малыша, но тот растянулся на одеяле.

— Он просто испытывает вас, — раздался сзади тихий, спокойный голос.

— На самом деле ничего с ним не случилось, правда, Бэйзи?

Малыш завопил громче, выдавив на сей раз из себя несколько слезинок.

— Мама, — всхлипывал он, — хочу к маме.

— А по правде не хочет, — сказала его сестренка. — Просто вы новенькая, и ему хочется знать, что вы будете делать.

Кэролин в растерянности уставилась на малышку, и вдруг ее осенило, где она уже видела эти голубые глаза. Это были глаза ее дяди Ричарда. Этот человек был всюду в этом доме. Она нигде не могла от него спрятаться.

— А ты уверена, Хелен? Может, у него что-то болит.

— Вы же слышали, что сказала моя умная племянница, мисс Лайл. — Голос за ее спиной заставил ее повернуться. — Она знает малыша лучше, чем вы.

Но в это время Бэзил опять стоял у перилец кроватки, уже смеясь. Он позволил на минутку обнять себя, а затем схватился за косу и дернул ее. Он тянул изо всех сил, не отпуская. Кэролин от боли прикусила губу.

— Дядя Рик, — сказала Хелен, — Бэйзи делает ей больно.

Дядя Рик продолжал стоять в дверях, держа руки в карманах.

— Дядя Рик, сделай же что-нибудь!

Но дядя Рик не сдвинулся с места. Бэйзи потянул сильней, и Кэролин подняла руки, пытаясь освободиться, но напрасно.

Глаза ее наполнились слезами боли, когда послышалось короткое властное приказание:

— Бэйзи, прекрати, — но ребенок продолжал тянуть. Сделав несколько шагов, Ричард быстро пересек комнату. — Прекрати, маленький дьяволенок, — выдохнул он, разжимая пальцы ребенка. — Такие смешные косы!

Кэролин почувствовала последний болезненный рывок, сделанный уже не мальчиком, и не смогла удержать бегущие слезы.

— Ты заставил ее плакать, дядя Рик. — Высокий голосок звучал обвиняюще. — Ты заставил Кэролин плакать. Какой ты гадкий!

Кэролин знала, что должна держать себя в руках, не поддаваться переполнявшему ее желанию выбежать и проплакать остаток вечера. Она подняла глаза на него, не скрывая слез.

Глядя на человека, стоящего перед ней, она чувствовала, как у нее прерывается дыхание, будто на нее наехал автомобиль. Она поняла, что ей хочется больше всего на свете: чтобы эти руки, небрежно касающиеся дверного проема, обняли ее и обнимали до тех пор, пока не уйдет боль. С ужасом она осознала, что влюблена в этого человека и что у нее нет ни малейшей надежды на ответное чувство.

— Если вы так глупы, что соглашаетесь нянчить детей, мисс Лайл, — проговорил Ричард Хиндон, — тогда вы должны принимать все с этим связанные неприятности. Вам платят не за то, чтобы вы сидели и глядели телевизор. Будь я на вашем месте, я потребовал бы у своей сестры плату за риск. Когда дело касается этого маленького дьявола, это необходимо.