Любовь и грезы - [30]

— А, это мой дорогой брат. Входи, Ричард. У меня в гостях очаровательная молодая леди. Правда, ты никогда в женщине не видишь только женщину. — Она усмехнулась, глядя, как он стоит в дверях. Когда Кэролин подняла на него глаза, сердце ее безумно забилось. Почему-то она ожидала осуждения, но его взгляд не выражал ничего, совершенно ничего.

— Добрый вечер, мисс Лайл, — произнес он и повернулся, чтобы выйти.

— Ричард, я как раз говорила Кэролин, какие чудесные у нее волосы. Ты не находишь?

— Я… э… — Его взгляд скользнул по ее лицу и опустился вниз — к косам. — Да, — ответил он скучным голосом, как будто только для того, чтобы успокоить сестру.

— Она просто красавица. Моя дорогая, как идет вам этот костюм. Хотелось бы, чтобы мне так же шли брюки. С такой фигурой, как у вас, все будет выглядеть отлично, даже старый мешок.

— Я думал, она пришла посидеть с детьми, — сухо заметил брат, — а не выслушивать всякую чепуху, которую ты расточаешь ей в виде комплиментов.

Ричард вышел. Когда он поднялся в свою комнату, сестра сказала:

— Мой брат иногда бывает таким неприятным.

Кэролин кисло подумала: «Да, это правда».

— Ему необходима хорошая девушка, которая смягчила бы его, — продолжила Хилари. — И тем не менее мне жаль ту девушку, которой он увлечется. — Дверь была открыта, и она намеренно повысила голос. — Если ей вздумается обнять его, то это будет все равно что обнять айсберг. Вероятно, еще хуже. По крайней мере, айсберг слегка тает, когда соприкасается с теплом, даже если сам не обладает никаким внутренним жаром! Даже если внутрь моего брата поместить батарею парового отопления, она не прогреет его. Его чувства все равно останутся на нуле.

Дверь наверху захлопнулась.

— Неужели у него никогда не было девушки? — спросила Кэролин.

— Да было несколько увлечений, но все они оставили его холодным. — Она понизила голос: — Его секретарша строит ему глазки, вы не заметили? Но если она надеется, что сможет приручить его, то очень ошибается. Еще не родилась такая женщина, которой удалось бы завлечь его в свои сети. Ну, ладно, дорогая, давайте поговорим о более приятных вещах. Расскажите мне о своем таинственном сводном кузене.

Кэролин коротко рассказала ей о Шейне.

— Агент по продаже домов. — Хилари рассмеялась. — Бог мой, я собираюсь приобрести новый дом и могу стать одной из его клиенток.

— Почему ваш муж хочет переехать?

— Ну что вы, дорогая, — эта мысль ее явно развеселила, — мой муж согласится со всем, что я захочу. Знаете, он сейчас за границей, вернется месяца через четыре. Это довольно нескоро. — Однако она не казалась сильно опечаленной. — Я скоро устраиваю вечеринку, приводите своего молодого человека, мы познакомимся.

Кэролин хотелось мягко напомнить ей: «Но вы же замужняя женщина, Хилари. Это что, ничего не значит?»

Но тут сверху раздался вопль, протяжный и раздраженный:

— Ма-а-ама-а!

— Хилари! — прогремел сверху другой голос, еще более раздраженный. — Хелен зовет тебя! Ты что, оглохла?

Дверь с треском захлопнулась.

— Хелен, дорогая, иду, — ответила Хилари дочери. — Со мной и хорошенькая новая няня.

Наверху лестницы их встретили две крепкие, одетые в пижаму ноги, а над ними белокурая головка с соломенными волосами — шестилетняя малышка, такая же самоуверенная и эгоистичная, как и ее мама, но гораздо симпатичней. Черты лица ее были более утонченными, унаследованными, вероятно, от отца, поскольку утонченностью мать не обладала, хотя и была привлекательной.

— Хэлло, Хелен, — сказала Кэролин, протягивая руку. Она поняла, что ребенок был достаточно искушенным, чтобы оценить такое формальное приветствие, и действительно, девочка это оценила. Ее рука была маленькой, но она твердо пожала руку Кэролин и не отнимала все время, пока живые голубые глаза — Кэролин смутно показалось, что она где-то уже встречала такие, — изучали ее лицо.

— Как вас зовут? — спросила Хелен, убирая руку после того, как изучение было закончено. Кэролин почувствовала, что она с честью прошла испытание.

— Кэролин, Кэролин Лайл. — Она потрогала коротенькие толстые косички, едва касавшиеся плеч девочки. — Какое совпадение — у нас у обеих косы!

— Да, — сказала Хелен, — но везет же вам, какие длинные! Как вам удалось их вырастить?

Кэролин засмеялась:

— Я тянула и тянула их до тех пор, пока они не стали такими длинными, как мне хотелось. (Глаза девочки округлились.) Да нет же, знаешь, просто выросли, и все.

Недовольный визг заставил Хилари броситься в спальню сына.

— Дорогой, — сказала она, — мы не забыли про тебя. С вами останется эта прелестная молодая леди.

Малыш был круглолицый и голубоглазый, полный энергии двухлетнего ребенка. В первый момент он и не глянул на Кэролин. Он спрятал лицо в платье матери, когда она нагнулась над его кроваткой, но при звуке голоса девушки постепенно вылез из складок платья и уставился на нее.

Кэролин глубоко потрясло сходство: малыш был Ричардом Хиндоном в миниатюре — те же высокомерие, вызов, колкость, что и в лице его дяди, только сильно уменьшенные.

— О, какой красавец, — сказала она Хилари, — он просто прелесть!

Ей почему-то захотелось протянуть руки и прижать его к себе. Но вместо этого она всплеснула руками и спросила: