Любовь и другие мысленные эксперименты - [38]
— Глупая коробка, — подражая уже почти не различимому акценту Грега, сказал Артур, — глу-у-упая.
— Ага, — рассмеялся Грег. Он и забыл, каким пацан бывает забавным. — Хотя глупый тут скорее я.
Артур резко остановился.
— Никогда не называй себя глупым, Грег. Мне так мамуля говорила.
— Все верно.
Он взял мальчика за руку, они перешли дорогу и дальше двинулись по бульвару. Грег любил тут гулять. По обеим сторонам аллеи высились большие дома с высокими створчатыми окнами и темными блестящими парадными дверями. Если они с Хэлом когда-нибудь все же решатся на переезд, он хотел бы поселиться в одном из таких зданий. В доме с историей. Чтобы бывшие однокурсники, приехав в гости, говорили: «Ничего себе, Грег. Да ты совсем британцем заделался».
В общем-то, почти так и было. Он обзавелся британским паспортом, британским мужем, выучился говорить «башмаки» вместо «ботинки», «хвост» вместо «очередь», не забывал просить счет в ресторане. Потребовалось всего-то семь лет — вся жизнь этого мальчика, — чтобы вырастить в себе эту новую идентичность. Теперь даже собственная мать путала его с Хэлом, когда звонила им домой. А с тех пор, как умер отец, это случалось довольно часто.
Они шли по бульвару. Артур жевал шоколад, а проглотив кусочек, каждый раз прикладывался к пакетику сока. Хэл подобную еду не одобрял, но Грег сам вырос на шоколадных ломтиках, бутербродах с колбасой и прочей фигне из школьного буфета. И считал, что ограничивать детей вредно.
— Что может понимать в здоровом питании человек, который любит сыр из консервной банки? — фыркал Хэл.
— Глупый.
Артур, неторопливо ковылявший по тротуару, поднял на него глаза.
— Что еще тебе мамуля говорит? — спросил Грег.
— Она ничего не говорит. Она умерла.
Он так и не запомнил, что мамуля — это Рейчел, а Элиза — мама.
— Точно. Значит, она не говорила, что я глупый?
— Правильно, Грег.
— Ох, пацан, ты меня с ума сведешь.
Через несколько месяцев после того, как Рейчел забеременела, они устроили праздничный ужин по случаю переезда Грега в Лондон.
— По-моему, ты очень смелый, — сказала Элиза. — Решиться переехать к Хэлу, хотя ты так мало его знаешь…
— Или везучий, — вставил Хэл.
— Я всего лишь сел в самолет, — покачал головой Грег. — А вы вынашиваете его ДНК.
Хэл рассмеялся:
— Им повезло еще больше.
Они выпили за генетическую лотерею, и Элиза спросила, как Грег относится к тому, что Хэл станет отцом.
— Я вообще-то детьми обзаводиться не собирался, — ответил Грег. — Так что за всех вас я очень счастлив, но сам к подгузникам и близко не подойду.
Рейчел положила руку ему на колено.
— Да не дергайся ты. Вы, ребята, для нас просто РИТЭГ.
— Просто что?
— Рейчел совсем помешалась на космических кораблях с тех пор, как познакомилась с настоящим ракетостроителем, — пояснила Элиза.
— Радиоизотопный термоэлектрический генератор, — напомнила Рейчел.
— Генераторы вообще-то не моя область. Я занимаюсь посадочными устройствами.
— Клево, — отозвалась Рейчел. — В общем, вы будете дополнительным источником энергии. Но только на случай непредвиденных обстоятельств.
Когда Грег с Артуром пришли, в квартире было тепло, но Грег все равно разжег газовый камин. Он так и не привык к британской погоде. Здесь, в Лондоне, в стенах домов гнездился холод, даже когда на улице ярко светило солнце. И то, что жили они в перестроенном из склада лофте с неоштукатуренными кирпичными стенами и просторной кухней, где Хэл мог работать, ситуации не улучшало.
— Хочешь, поиграем в какую-нибудь математическую игру?
Артур покосился на компьютер.
— Я забыл правила.
— Разберемся как-нибудь.
Грег придвинул к столу еще один стул и помог Артуру залогиниться. Приятно было что-то делать наперекор Элизе. Она строго регламентировала время, которое мальчик проводил перед экраном, но против домашней работы ей нечего было возразить.
— Что это? — Артур ткнул пальцем в экран.
Там появилась тарелка с розовыми и зелеными шариками. Ниже помещались кнопки «Вероятно», «Маловероятно», «Возможно» и «Никогда».
— Я бы сказал «Очень трудно», — заметил Грег. — Хоть один с тарелки обязательно скатится.
— Тут написано: «Какова вероятность, что вы возьмете зеленый шарик?»
— Маловероятно.
— Это математический вопрос, Грег.
— В мое время математика была другой.
— Это же твоя работа.
— Обязательно сообщу тебе, когда мы отправим тарелку с шариками в космос. Что хочешь на ужин?
— Что-нибудь, что папа приготовил.
— Хорошо.
Грег отошел к холодильнику и нашел контейнер с едой для Артура. Выбрал тыквенные клецки с горохом и пюре из шалфея. Быть отчимом означало уметь подогревать любовь других. Не то чтобы Грег не любил Артура, просто рядом с Элизой, Хэлом и призраком Рейчел для него почти не оставалось места.
После ужина Грег усадил Артура плескаться в ванну, а сам устроился рядом на полу. Он очень устал физически, сильнее, чем после спортзала, словно краткие моменты, когда требовалось заниматься мальчиком, требовали от него сильнейшего напряжения мышц. «А может, — размышлял он, собирая с пола разбросанную одежду, — все дело в умении жертвовать собой».
— Человек может жить в космосе? — Из-за края ванны показалась голова мальчика во фланелевой шапочке.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
В основе книги – подлинная история жизни и борьбы деда Луизы Эрдрич. 1953 год. Томас работает сторожем на заводе недалеко от резервации племен. Как председатель Совета индейцев он пытается остановить принятие нового законопроекта, который уже рассматривают в Конгрессе Соединенных Штатов. Если закон будет принят – племя Черепашьей горы прекратит существование и потеряет свои земли.
Нигде не обживаться. Не оставлять следов. Всегда быть в движении. Вот три правила-кита, которым нужно следовать, чтобы обитать в Новых Дебрях. Агнес всего пять, а она уже угасает. Загрязнение в Городе мешает ей дышать. Беа знает: есть лишь один способ спасти ей жизнь – убраться подальше от зараженного воздуха. Единственный нетронутый клочок земли в стране зовут штатом Новые Дебри. Можно назвать везением, что муж Беа, Глен, – один из ученых, что собирают группу для разведывательной экспедиции. Этот эксперимент должен показать, способен ли человек жить в полном симбиозе с природой.
Роман-лауреат Букеровской премии 2019 года, который разделил победу с «Заветами» Маргарет Этвуд. Полная жизни и бурлящей энергии, эта книга – гимн современной Британии и всем чернокожим женщинам! «Девушка, женщина, иная» – это полифония голосов двенадцати очень разных чернокожих британок, чьи жизни оказываются ближе, чем можно было бы предположить. Их истории переплетаются сквозь годы, перед взором читателя проходит череда их друзей, любовников и родных. Их образы с каждой страницей обретают выпуклость и полноту, делая заметными и важными жизни, о которых мы привыкли не думать. «Еваристо с большой чувствительностью пишет о том, как мы растим своих детей, как строим карьеру, как скорбим и как любим». – Financial Time.
Шорт-лист Букеровской премии 2021 года. Современный роман, который еще десять лет назад был бы невозможен. Есть ли жизнь после интернета? Она – современная женщина. Она живет в Сети. Она рассуждает о политике, религии, толерантности, экологии и не переставая скроллит ленты соцсетей. Но однажды реальность настигает ее, как пушечный залп. Два коротких сообщения от матери, и в одночасье все, что казалось важным, превращается в пыль перед лицом жизни. «Я в совершенном восторге от этой книги. Талант Патриции Локвуд уникален, а это пока что ее самый странный, смешной и трогательный текст». – Салли Руни «Стиль Локвуд не лаконичный, но изобретательный; не манерный, но искусный.