Любовь и другие мысленные эксперименты - [37]

Шрифт
Интервал

6

Зона Златовласки[19]

Китайская комната

Представим, — предлагал Джон Серл, — что я нахожусь в комнате, куда мне передают вопросы, написанные на китайском языке. Мне же нужно составить ответы на них при помощи корзинки с китайскими иероглифами и книги с инструкциями. Серл сравнивал себя с компьютером, следующим заданной программе, и утверждал, что подобную деятельность нельзя назвать мышлением. Ведь компьютер не говорит по-китайски, он просто следует инструкциям.

«Одних формальных символов для наличия ментального содержания никогда не будет достаточно, потому что сами символы не имеют значений (семантических или интерпретационных), пока кто-то, находящийся вне системы, их ими не наделит».

Джон Серл. Искусственный интеллект и китайская комната

Он шагал быстро. Навстречу уже попадались дети и спешащие за ними родители, но переходить на бег ему не хотелось. Обувь не та, дорога влажная, да к тому же тротуар весь усыпан листвой. Влетит на площадку, весь мокрый и запыхавшийся, глядишь, поскользнется и шлепнется, как полный идиот. Ну нет, не так уж сильно он опаздывал.

Народу в школьном дворе было полно. Стайки детей цеплялись за руки и пальто учителей. Родители перекрикивались поверх лохматых голов, сверяя домашнее задание. Руки у всех были заняты сумками, книгами, рисунками и свитерами. «Детская начинка», — подумал Грег. И огляделся в поисках Артура. Возле горки какая-то учительница беседовала с одной из матерей. Грег смерил взглядом вившихся вокруг них детей и прикинул, что те вроде как могут по возрасту быть одноклассниками Артура. Он подошел поближе и замер, ожидая, когда на него обратят внимание. На Хэла они бы точно обернулись. Его вообще любили натуралки. Выждав пару минут, он шагнул вперед, учительница наконец взглянула на него, и Грег решил воспользоваться шансом.

— Я за Артуром, — сказал он. — Из класса Лоры. Извините. — И покосился на обвешанную сумками словоохотливую мать, которая тут же закивала.

— Артур?

— Да, Прайс. Из класса Лоры, — повторил Грег те немногие сведения, что были ему известны.

— А вы опоздали. По-моему, его забрали Карсонсы. Спросите у администратора. — Учительница снова развернулась к матери.

Грег бросился к зданию школы, на ходу выуживая из кармана телефон. Он впервые слышал о Карсонсах. Нужно позвонить Хэлу! Рубашка прилипла к спине. Их сын ушел куда-то с людьми, которых он в глаза не видел. Только бы Элиза не узнала! Набрав в грудь побольше воздуха, Грег толкнул стеклянную дверь.

— Я ищу Артура Прайса. Должен был сегодня его забрать. — Чувство вины постепенно оттеснял гнев. Что за безалаберная учительница! — Я его отчим.

— Артур! — позвала администратор, заглянув в один из кабинетов.

И вскоре в дверном проеме показалась тоненькая фигурка его пасынка, а за ним вышел бородатый учитель рисования. Одной рукой схватившись за сердце, вторую Грег протянул к мальчику:

— У тебя все в порядке?

— Ага, — сказал Артур.

— Я не мог тебя найти.

Учитель рисования потрепал мальчика по волосам.

— Забыл, да?

Грег хотел было начать оправдываться, но тут Артур ответил:

— Ага. — И улыбнулся обоим мужчинам. — Я забыл, что ты должен за мной прийти.

— Но мы вас ждали, — добавил учитель, обращаясь к Грегу.

— Я был на улице. Спросил какую-то женщину, а она сказала, что его забрали Карсонсы.

Учитель почесал бороду выпачканными в краске пальцами.

— Это другой Артур.

Грег потянул Артура за руку.

— Понятно. Что ж. Давай-ка доставим тебя домой.

* * *

Они зашагали к дому. Становиться отцом Грег вовсе не планировал. Просто однажды приехал в Лондон на международную конференцию по новым космическим технологиям, познакомился с Хэлом и влюбился. Сам он работал инженером-механиком в корпорации «Новые рубежи», а Хэл владел кейтеринговой компанией, отвечавшей за питание участников конференции. На третьем свидании Хэл рассказал ему о Рейчел и Элизе. Сперму свою он уже заморозил.

— Это большая ответственность, — сказал Грег.

— На мне будет только развлекательная часть, — рассмеялся Хэл. — Дядюшка Тортик.

Но вот со смерти Рейчел минуло уже два года, и все это время Хэл был на подхвате у Элизы, а Грег старался его поддерживать. Не возражал, когда Хэл, Элиза и Артур ездили вместе в отпуск, не жаловался, когда бизнес Хэла стал приносить меньше прибыли из-за его постоянных отлучек. Они даже договорились взять на себя большую финансовую ответственность за мальчика и подписали все необходимые бумаги на случай, если с Элизой что-то случится. В теории Грег ничего не имел против родительства. Смущала его только практика.

— Что это за другой Артур? — Ему представилась точная копия мальчика, только подстрижен этот двойник был покороче.

— Большой, — скривился Артур. Видимо, быть Маленьким Артуром на детской площадке было не слишком сладко.

На пути им встретился небольшой магазинчик.

— Голоден?

Артур кивнул.

Подойдя к прилавку со сладостями, они принялись разглядывать многочисленные упаковки.

— Шоколад или чипсы. Конфеты не хочу.

— А попить?

— Сок.

Теперь, когда они обозначили некоторые границы, Грег немного расслабился. Себе он взял шоколадный батончик.

Выйдя из магазина, они распечатали сладости. Грег воткнул трубочку в пакетик, и на тротуар брызнули капли яблочного сока.


Рекомендуем почитать
Как стать искусствоведом

Издание ставит перед собой высокие, но реальные цели нескучного обучения и небанального просвещения. Мир современного искусства раскроется перед вами в десяти тематических разделах издания. Книга снабжена именным списком и глоссарием. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Индивидуум-ство

Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.


Голубой лёд Хальмер-То, или Рыжий волк

К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…


Боги и лишние. неГероический эпос

Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.


Княгиня Гришка. Особенности национального застолья

Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).


Блаженны нищие духом

Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!


Ночной сторож

В основе книги – подлинная история жизни и борьбы деда Луизы Эрдрич. 1953 год. Томас работает сторожем на заводе недалеко от резервации племен. Как председатель Совета индейцев он пытается остановить принятие нового законопроекта, который уже рассматривают в Конгрессе Соединенных Штатов. Если закон будет принят – племя Черепашьей горы прекратит существование и потеряет свои земли.


Новые Дебри

Нигде не обживаться. Не оставлять следов. Всегда быть в движении. Вот три правила-кита, которым нужно следовать, чтобы обитать в Новых Дебрях. Агнес всего пять, а она уже угасает. Загрязнение в Городе мешает ей дышать. Беа знает: есть лишь один способ спасти ей жизнь – убраться подальше от зараженного воздуха. Единственный нетронутый клочок земли в стране зовут штатом Новые Дебри. Можно назвать везением, что муж Беа, Глен, – один из ученых, что собирают группу для разведывательной экспедиции. Этот эксперимент должен показать, способен ли человек жить в полном симбиозе с природой.


Девушка, женщина, иная

Роман-лауреат Букеровской премии 2019 года, который разделил победу с «Заветами» Маргарет Этвуд. Полная жизни и бурлящей энергии, эта книга – гимн современной Британии и всем чернокожим женщинам! «Девушка, женщина, иная» – это полифония голосов двенадцати очень разных чернокожих британок, чьи жизни оказываются ближе, чем можно было бы предположить. Их истории переплетаются сквозь годы, перед взором читателя проходит череда их друзей, любовников и родных. Их образы с каждой страницей обретают выпуклость и полноту, делая заметными и важными жизни, о которых мы привыкли не думать. «Еваристо с большой чувствительностью пишет о том, как мы растим своих детей, как строим карьеру, как скорбим и как любим». – Financial Time.


О таком не говорят

Шорт-лист Букеровской премии 2021 года. Современный роман, который еще десять лет назад был бы невозможен. Есть ли жизнь после интернета? Она – современная женщина. Она живет в Сети. Она рассуждает о политике, религии, толерантности, экологии и не переставая скроллит ленты соцсетей. Но однажды реальность настигает ее, как пушечный залп. Два коротких сообщения от матери, и в одночасье все, что казалось важным, превращается в пыль перед лицом жизни. «Я в совершенном восторге от этой книги. Талант Патриции Локвуд уникален, а это пока что ее самый странный, смешной и трогательный текст». – Салли Руни «Стиль Локвуд не лаконичный, но изобретательный; не манерный, но искусный.