Любовь и другие мысленные эксперименты - [39]

Шрифт
Интервал

— Так мы в нем и живем. Планета, на которой мы находимся, прямо сейчас вращается в космосе.

— А как насчет других планет? Там люди могут жить?

— Могут, если условия им подходят.

Артур сдвинул брови.

— Нам нужна атмосфера, — объяснил Грег, очки запотели от клубившегося в ванной пара. — Кислород, вода, правильная температура. Чтобы было не слишком жарко и не слишком холодно.

— В самый раз.

— Угу.

Голова исчезла. Грег взял полотенце и наклонился над ванной.

— Вылезай, пока не сморщился, как черносливина.

Мальчик лежал под водой с открытыми глазами. Он улыбнулся Грегу и выдул носом несколько пузырей. Грег подождал, пока он вылезет.

— Тогда я мог бы жить и под водой. Только атмосфера нужна.

— Верно. — Грег завернул его в полотенце. — Как в подводной лодке.

— Значит, люди могут жить где угодно?

— Везде, где для них есть подходящие условия. Но они должны быть в самый раз. Как стульчик, миска и кроватка в той сказке.

— Про Златовласку и трех медведей?

— Точно. — Грег вытер Артуру волосы краем полотенца.

— Тогда получается, что и моя мамуля сейчас где-то живет.

— Может, и так.

— Отнеси меня.

Грег поднял на руки теплый сверток и понес в спальню. Мальчик упирался подбородком ему в плечо, влажные волосы терлись о его щеку. Грег отметил, какой он стал тяжеленький. В комнате он опустил Артура на кровать и полез под подушку за пижамой. Артур лежал, не шевелясь, и смотрел на Грега.

— Я думаю, она в космосе.

— Надевай пижаму, а я пока принесу тебе что-то вкусное.

— Пряники?

— Банан. — Грег направился к выходу.

— И пряники.

— Ладно, один пряник.

— Говори лучше «коврижки»! — крикнул Артур ему вслед.

— Сам ты коврижка, — отозвался Грег.

В кухне он, взяв салфетку, положил банан на тарелку и попытался представить, как все то же самое делает для него отец. Набирает ванну, обнимает, приносит вкусности. Он положил рядом с бананом две коврижки, но потом передумал и убрал одну обратно в пакет. «Вот в чем проблема, — подумал он, — вот почему отец не желал лезть в это. Стоит расслабиться, и вот ты уже кладешь все пряники в одну тарелку».

Когда вернулся Хэл, Грег спал на диване под бурчание телевизора.

— Тяжелый день? — Хэл поцеловал его в ухо и присел рядом.

— Да ничего особенного. Отправил женщину на Луну. Воспитал сироту. — Грег потянулся. — Который час?

— Поздно уже. Там, в зале, был только один выход, так что пришлось ждать, пока все разойдутся, а потом уж начинать уборку. И кстати, у Артура целых три родителя. Он точно не сирота.

— Мне так не показалось. Хочешь вина? — Грег достал бутылку и плеснул Хэлу в бокал.

— Слушай, ты всего один вечер с ним посидел.

— Я не о том. Он хотел поговорить о Рейчел, а я не знал, что сказать.

— Не сомневаюсь, ты нашел правильные слова. Кстати, ты из школы его вовремя забрал?

— Может, нам стоит встретиться с Элизой и еще раз обсудить, что мы будем ему говорить впредь?

Хэл выпрямился.

— Что, так сильно опоздал?

— Мы с Элизой нормально ладим, просто она немного… дотошная. И я хочу заниматься Артуром. Хочу помогать.

— Ты уже два года очень помогаешь, мистер Крутой. Больше, чем помогаешь: без тебя мы бы не справились.

— Чепуха, — возразил Грег, хотя и считал, что в определенном смысле это правда. Он действительно всем им был нужен по-своему, всем взрослым. А теперь вот и Артуру тоже. — Пацан вырос, он уже на следующей ступени развития. Нам нужно перестроиться.

— Ну хорошо, давай все вместе пообедаем. В следующую субботу.

— Именно пообедаем. Ужина я не вынесу. — Грег закрыл глаза. — И, кстати, я не опоздал.

— Ладно, Суперпапа. Пошли уложим тебя спать.

— А о женщине на Луне послушать не хочешь?

— Давай во время предварительных ласк.

Они отнесли бокалы в раковину. Хэл занялся посудой, а Грег — абрикосовыми меренгами, которые партнер прихватил ему с вечеринки.

— Спасибо, что присмотрел сегодня за Артуром, — сказал Хэл. — Знаю, ты на это не подписывался.

— Ну если будешь и дальше приносить мне десерты… — отозвался Грег.

Артур сидел на высоком стуле и ел чернику. Хэл взбивал яйца для французских тостов. Грег вернулся на свой диван.

— Ты отвезешь меня в школу?

— Угу. — Хэл добавил в смесь щепотку корицы.

— Ладно.

— А что такое?

— Ничего. Хотел еще поговорить с Грегом.

— Мы увидимся на выходных. Или можешь потом позвонить ему по скайпу.

— Грег скайпом не пользуется. Говорит, ему не нравится его прическа на экране.

— Точно. Один или два?

— Три. С сиропом. И маслом.

Хэл положил на сковородку ломтик хлеба и вручил Артуру стакан молока.

— О чем ты хочешь с ним поговорить?

— Он сказал, что мамуля теперь живет в космосе, и я хочу уточнить, где именно.

— Что он сказал?

— Сколько человеку должно быть лет, чтобы он мог полететь в космос? Столько, сколько мамуле? — спросил Артур, не отводя глаз от сковородки в руке Хэла.

— Грег? — Хэл обернулся к дивану.

— Ты сейчас хлеб уронишь. — Артур кивнул на накренившуюся сковородку.

Хэл, опомнившись, поставил ее на плиту. Грег так и не шелохнулся.

— Полетишь со мной в космос? А мама полетит?

— Так, Артур. В космос никто не летит. Ешь свой завтрак.

— Мамуля не могла больше тут жить, ей было плохо. Поэтому она улетела на другую планету.

Хэл взял чашку с кофе и сел рядом с Артуром.


Рекомендуем почитать
Возвращение

Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.


Тельце

Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Индивидуум-ство

Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.


Голубой лёд Хальмер-То, или Рыжий волк

К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…


Княгиня Гришка. Особенности национального застолья

Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).


Ночной сторож

В основе книги – подлинная история жизни и борьбы деда Луизы Эрдрич. 1953 год. Томас работает сторожем на заводе недалеко от резервации племен. Как председатель Совета индейцев он пытается остановить принятие нового законопроекта, который уже рассматривают в Конгрессе Соединенных Штатов. Если закон будет принят – племя Черепашьей горы прекратит существование и потеряет свои земли.


Новые Дебри

Нигде не обживаться. Не оставлять следов. Всегда быть в движении. Вот три правила-кита, которым нужно следовать, чтобы обитать в Новых Дебрях. Агнес всего пять, а она уже угасает. Загрязнение в Городе мешает ей дышать. Беа знает: есть лишь один способ спасти ей жизнь – убраться подальше от зараженного воздуха. Единственный нетронутый клочок земли в стране зовут штатом Новые Дебри. Можно назвать везением, что муж Беа, Глен, – один из ученых, что собирают группу для разведывательной экспедиции. Этот эксперимент должен показать, способен ли человек жить в полном симбиозе с природой.


Девушка, женщина, иная

Роман-лауреат Букеровской премии 2019 года, который разделил победу с «Заветами» Маргарет Этвуд. Полная жизни и бурлящей энергии, эта книга – гимн современной Британии и всем чернокожим женщинам! «Девушка, женщина, иная» – это полифония голосов двенадцати очень разных чернокожих британок, чьи жизни оказываются ближе, чем можно было бы предположить. Их истории переплетаются сквозь годы, перед взором читателя проходит череда их друзей, любовников и родных. Их образы с каждой страницей обретают выпуклость и полноту, делая заметными и важными жизни, о которых мы привыкли не думать. «Еваристо с большой чувствительностью пишет о том, как мы растим своих детей, как строим карьеру, как скорбим и как любим». – Financial Time.


О таком не говорят

Шорт-лист Букеровской премии 2021 года. Современный роман, который еще десять лет назад был бы невозможен. Есть ли жизнь после интернета? Она – современная женщина. Она живет в Сети. Она рассуждает о политике, религии, толерантности, экологии и не переставая скроллит ленты соцсетей. Но однажды реальность настигает ее, как пушечный залп. Два коротких сообщения от матери, и в одночасье все, что казалось важным, превращается в пыль перед лицом жизни. «Я в совершенном восторге от этой книги. Талант Патриции Локвуд уникален, а это пока что ее самый странный, смешной и трогательный текст». – Салли Руни «Стиль Локвуд не лаконичный, но изобретательный; не манерный, но искусный.