— Я знаю, дорогая…
— Ты любишь меня?
— Я никогда не просил ни одну женщину жить со мной.
— Понимаю. Я должна расценивать это как честь?
Грэй заметался по комнате. Он никогда не выражал вслух своих чувств, он никогда не говорил, что любит ее. Но Мэрайа знала, что их отношения отличались от обычных. Когда он как-то особенно смотрел на нее, она была уверена, что любима.
— Не знаю, является ли мое чувство к тебе любовью, — начал он, нанося мощные удары по ее самолюбию. — Мэрайа, я не верю в любовь.
Она не знала этого. Ей стало больно и грустно. Всю свою жизнь Мэрайа была окружена любящими людьми. Как она могла не заметить этой циничности в Грэе, как могла она думать, что ему надо время, чтобы влюбиться в нее?
— Люди должны заботиться друг о друге, это я понимаю, — продолжал он. — А любовь — это милое словцо, обозначающее некий миф. Я что, о тебе мало думаю?
— Мои родители любили друг друга и прожили счастливо в браке тридцать девять лет.
Он бросил на нее скептический взгляд.
— Твои родители в меньшинстве. Моя мать утверждает, что была влюблена четыре, нет, пять раз. Столько же раз она разводилась. Если подобная суета связана с любовью и браком, мне такого добра и даром не надо.
Мэрайа раздумывала. Незачем добиваться его признания, чтобы понять: у него было несчастливое детство. Она знала только, что он был единственным ребенком и что ему шел всего лишь четырнадцатый год, когда умер его отец. Каждый раз, когда она спрашивала его о семье, Грэй прекращал разговор на эту тему.
— Почему вдруг брак стал так важен для тебя, Мэрайа?
— Он всегда был важен. — Она встала с кровати, но Грэй преградил ей путь.
— Он не был важен, когда ты жила с Дэйлом Симмонсом.
Мэрайа вздрогнула.
— Вот почему я не сделаю этой ошибки опять. Слишком удобно жить с кем-нибудь, не зарегистрировавшись. Все удобства брака без каких-либо обязательств. Я хочу быть уверенной в будущем. Все или ничего. И мы с тобой были достаточно долго вместе, чтобы понять, получится наш союз или нет.
Грэй явно думал, что не получится. Мэрайа попыталась обойти его, но он вновь не пустил ее. Его напряженный взгляд был прикован к ее лицу.
— Ты любила его? — внезапно спросил он.
— Да.
— Он любил тебя?
— Да, по крайней мере какое-то время.
— Парень путался с другими женщинами у тебя за спиной! — Он схватил ее за руки. — Неужели после этого тебе не ясно, что любовь — это далеко не все?
Да, Дэйл кормил ее пустыми обещаниями, которые она не могла распознать по своей наивности. Ей хотелось думать, что в свои тридцать два она стала мудрее, чем была в двадцать шесть.
— Благодаря этому опыту я научилась быть осторожной с мужчинами, с которыми встречаюсь. Но это не разубедило меня в необходимости быть преданной любимому всю жизнь. Я хочу этого, Грэй, я и с тобой хочу именно постоянства, а не временного удобства совместной жизни, чтобы потом понять, что на самом деле надо другое, лучшее.
Руки Грэя опустились. Он никогда не чувствовал себя таким растерянным. Мэрайа просила невозможного. Он мог сказать ей то, что она хотела услышать. Но если их отношения и были основаны на чем-то, так это на доверии и честности, и он не хотел примешивать сюда ложь. И никак не мог он сказать ей, что в его планы входит женитьба. Ни на ком. Никогда.
— Я… я не могу, Мэрайа, — прошептал он.
Слезы выступили у нее на глазах, но голову она не опустила.
— Тогда, я думаю, каждому из нас надо поискать себе кого-нибудь еще. — Она прошла мимо него.
Он заметил, как она смахнула слезу. Он не хотел причинять ей боль. Грэй не был в состоянии дать ей то, что она хотела, но и потерять ее он не мог.
— Я не хочу искать другую женщину, Мэрайа.
— Придется, так как я больше не собираюсь поддерживать такие отношения. Я хочу мужа, Грэй, и детей. Ты хочешь детей?
Ее вопрос застиг его врасплох.
— Как я и думала, — устало проговорила она, не дождавшись ответа. Смирение сквозило в ее голосе.
Он провел рукой по подбородку. Ему были ненавистны воспоминания о собственном детстве; воспоминания, причинявшие ему боль, должны были оставаться похороненными глубоко в сознании.
— Я слишком стар, чтобы быть отцом.
Она пристально посмотрела на него. Грэй по ее внимательному взгляду понял, что она видит его насквозь.
— Слишком стар или испуган?
— Что ты хочешь этим сказать? — отозвался он, проклиная про себя ее проницательность.
Она пожала плечами.
— Стать отцом так страшно.
У него вырвался едкий смешок.
— Да, у меня не было достойного примера в детстве, и меня, признаться, не слишком привлекает перспектива стать отцом.
— Понимаю, — печально произнесла она.
С тихим отчаянием он думал, как объяснить эмоции, нахлынувшие из прошлого двадцатилетней давности. Горькие воспоминания об отце, который вымещал на ребенке недовольство жизнью.
Мать, боясь гнева мужа, не защищала своего ребенка от эмоционального и словесного унижения, которому отец постоянно подвергал сына.
Нет, Мэрайа никогда не поймет этого, будучи воспитанной в здоровой семье.
Грудь сдавило, стало трудно дышать. Всю свою сознательную жизнь он упорно трудился, сумев превратить небольшую организацию, занимавшуюся охранными системами, в огромную корпорацию. Он научился контролировать себя и не теряться в самых различных ситуациях, а главное — ни от кого не зависеть, кроме себя. Не было ничего, чего бы он не мог добиться, если хотел.
