Люби Россию в непогоду - [5]
церковной справки о прохождении этого обряда не выдавался
заграничный паспорт. Дворянско-городская культура рассматривала
религию, как традиционный институт общей культуры, тогда как село
видело в ней средоточие духовной красоты, христианской морали,
семейных устоев и, увы, первых (и чаще всего - последних) уни-
верситетов в своей жизни.
Итак, попробуем сделать вывод. Христианско-деревенскую
культуру организовывали и доводили до сельского населения религии
всех конфессий. Дворянско-городскую - сам город как таковой,
хорошее воспитание и вполне достойное образование, основой
которого в России всегда были история и литература.
Иначе обстояли дела в среде многочисленных носителей
деревенской культуры. Русский мужик, вопреки предсказанию
Некрасова, ни Белинского, ни Гоголя с базара не понес. Он
довольствовался
расхожими
иллюстрированными
книжонками,
которые продавали офени с лотков вместе с бусами, крестиками,
леденцами, платочками и тому подобным набором. Книжонки вполне
соответствовали ассортименту офень, но даже их покупали не очень-то
бойко, поскольку и денег-то у крестьян никогда не было, а
практическая жилка, воспитанная тысячелетним опытом выживания в
условиях постоянного рабства и перманентных голодовок, не
усматривала в книжках повода для траты считанных копеек. Деревня с
большим удовольствием читала Псалтирь да "Жития святых", причем,
по словам Горького, старательно выискивала в "Житиях" рассказы о
святых мучениках. Подробности этих святых мучений почему-то
особенно привлекали крестьянское внимание, что специально
подчеркивал Алексей Максимович в статье "О жестокости русского
народа". И это наблюдение великого писателя нам следует запомнить,
потому что мы еще вернемся к этому психологическому феномену.
Иными словами, в России перед ее революционными
потрясениями существовало как бы два народа, говоривших на схожем
языке, придерживавшихся сходной морали, но обладающих при этом
разными ценностями и различным представлением о собственном
государстве.
6
Для крестьянства это было некое огромное поместье, которым
управлял барин от Бога, поскольку в обряд коронации государя
входило и миропомазание. Ниже этого Божьего представителя
располагались управляющие и бурмистры, с которыми крестьянину и
приходилось сталкиваться в практической жизни. Это были "господа",
обладавшие пожалованным царем правом распоряжаться его
хозяйством, однако с ними можно было и не всегда соглашаться, а
порою и спорить.
Для дворянства верховная власть была абсолютно законной,
освященной
историческими
традициями
и
династически
преемственной. Государь считался Первым дворянином России,
почему дворянство допускало возможность иногда с ним не
соглашатся, но лишь по вполне конкретным поводам. Дворянская
фронда существовала всегда, и бунт на Сенатской площади в декабре
1825 года был крайним ее проявлением. При этом следует иметь в
виду, что в России офицерство присягало не правительству и уж тем
паче не народу, а - Государю Императору, и декабристы действовали в
рамках своего представления об офицерской чести, поскольку
прежний государь Александр Первый уже скончался, а новому,
Николаю Первому, присягу они давать отказывались.
Характерно, что государь тоже считал себя представителем дво-
рянства, хотя и Первым, почему никогда не отказывал дворянам в
просьбе о личной аудиенции, если повод казался ему весьма
серьезным. Так мать В.И. Ленина Мария Александровна Ульянова
получила аудиенцию без проволочек, поскольку была дворянкой, и
речь шла о жизни ее старшего сына Александра, обвиненного в
причастности к террористической организации, ставившей своей целью
покушение на царя Александра Третьего. Вот этот самый Александр
Третий и принял мать террориста по первой же ее просьбе. Государи
России - во всяком случае, в прошлом столетии - старались выполнять
неписанные законы дворянского сословия весьма строго.
А ведь так сложилось сравнительно недавно, всего лишь за сто
лет, с конца Восемнадцатого столетия. Еще в восемнадцатом веке
представители знатнейших княжеских и боярских родов, даже
Рюриковичи и Гедиминовичи, униженно писали в челобитных на имя
Государя: "Холоп твой князишко Шуйский челом бьет..." Так повелось
еще с ханских времен, ибо система взаимоотношений меж ханом и
дворянством в Золотой Орде была принципиально отличной от такой
же системы, сложившейся на Руси. Ханская система оказалась
7
заманчиво простой: хан, он и есть - Хан для ВСЕХ БЕЗ
ИСКЛЮЧЕНИЯ. Эта система была чрезвычайно соблазнительной для
Великих Московских князей, с огромным трудом и напряжением всех
сил отбивавшихся от своих же родственников-сепаратистов:
достаточно вспомнить восстание Шемяки. Поэтому при первой же
возможности и с благословения Золотоордынских ханов, которым
удобнее было иметь дело с одним Великим князем, а не с дюжиной
Историки не любят легенд, но вам непременно расскажут о неизвестном защитнике, которого немцам удалось взять только на десятом месяце войны, в апреле 1942 года. Почти год сражался этот человек. Год боев в неизвестности, без соседей слева и справа, без приказов и тылов, без смены и писем из дома. Время не донесло ни его имени, ни звания, но мы знаем, что это был русский солдат…
«Не стреляйте белых лебедей» — роман о современной жизни. Тема его — извечный конфликт между силами добра и зла.
Лирическая повесть о героизме советских девушек на фронте время Великой Отечественной воины. Художник Пинкисевич Петр Наумович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Полная литературная версия сценария широко известного одноименного фильма о судьбах русских офицеров и их семей.
Книжка-легенда, собравшая многие знаменитые дахабские байки, от «Кот здоров и к полету готов» до торта «Андрей. 8 лет без кокоса». Книжка-воспоминание: помнит битые фонари на набережной, старый кэмп Лайт-Хаус, Блю Лагун и свободу. Книжка-ощущение: если вы не в Дахабе, с ее помощью вы нырнете на Лайте или снова почувствуете, как это — «В Лагуне задуло»…
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.
«Следствие в Заболочи» – книга смешанного жанра, в которой читатель найдет и захватывающий детектив, и поучительную сказку для детей и взрослых, а также короткие смешные рассказы о Военном институте иностранных языков (ВИИЯ). Будучи студентом данного ВУЗа, Игорь Головко описывает реальные события лёгким для прочтения, но при этом литературным, языком – перед читателем встают живые и яркие картины нашей действительности.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.