пор обнаружилась глобальная тенденция к упрощению нравственности и
расстрате «озонного слоя». Существующая ныне энтропия нравственности
есть потенциальная вероятность отката назад: это уже происходило на
наших глазах, и все мы знаем, сколь трудно возвратное восхождения. Даже
не на вершины духа, а хотя бы на позиции, некогда освоенные предками.
1
Публикуются на сайте с разрешения правообладателя.
«Люби Россию в непогоду» (2006) Публицистика (М., Вагриус, 2006)
Борис Васильев
П О Н Е Д Е Л Ь Н И К О Б И Т А Н И Я.
Понедельник - с его мучительным похмельем, тошнотой, голов-
ной болью, раздражительностью, тоской по глотку хмельного и острой
жаждой ничего не делать...
Понедельник обитания - это у нас, в России, сегодня. Все ци-
вилизованные страны существуют в среде обитания, обусловленной
не столько географией, сколько собственной историей. У нас,
естественно, есть и своя география, и своя история, но суть не в их
отличии от Европы. Суть в том, что векторы как истории, так и
географии
у
нас
и
Европы
оказались
диаметрально
противоположными.
Но сначала - НАВЕДЕНИЕ НА ЦЕЛЬ.
Все великие державы - живые организмы. Каждой свойственно
рождение, детство, юность, зрелость, старение и - гибель.
Психологическое состояние народа, при котором возникает утрата
смысла существования, социальная апатия, историческая амнезия,
потеря ощущения своего собственного отечества. Из его памяти
исчезает представление о собственной истории, и остается одна
география. Место обитания, земля, именуемая родиной. И если эта, моя
земля, остается, то не все ли равно, как она сегодня называется? И
галлы становятся французами, бритты - англичанами, а славяне
Пелопоннеса начинают именовать себя греками, забыв о собственном
языке.
Все древние державы проходили эти ступени по законам живых
существ, а отнюдь не по параграфам классовой борьбы, пока не
превращались в пыль. В страницы истории скучного школьного
учебника, толкующего о фактах и датах, и угрюмо молчащего о
страстях. А ведь именно страсти в конечном итоге приводили все
державы к гибели, постепенно, исподволь меняя характер титульного
населения. Потом изношенная оболочка отмирала порою от ударов
извне, порою - от перегрева внутренних неосуществленных желаний, а
2
население оставалось, продолжая существовать уже с иным
характером, а зачастую и с другим именем. Жители современной
Греции не являются потомками древних греков точно так же, как
итальянцы - древних римлян, французы - древних галлов или египтяне
- строителей пирамид. В отличие от Великих держав народы
бессмертны, однако им суждено наследовать только среду обитания.
Или - наш понедельник, если исторические коллизии вкупе с
географией подготовили им именно эту нелегкую судьбу.
Ну, а все же, по какой конкретной причине гибнут царства и го-
сударства? А гибнут они по той простой причине, что население этих
стран вдруг теряет всякое желание умирать во спасение именно этого
государства, царства, державы и т.п., довольствуясь тем, что ему гаран-
тируют землю в новом государственном образовании. Исчезает
"патриотизм", как сказали бы мы сегодня, хотя само это определение
деятельной любви к родине сравнительно недавнего происхождения.
Оно возникло во времена Великой Французской революции, до краев
заполнившей Девятым валом неистовства опустошенные души
санкюлотов, возродив давно позабытое веселое пренебрежение к
смерти во имя спасения Франции. Это же неистовство вело к победам
босоногое
воинство
большевиков,
которым
противостояли
профессиональные армии Белого Движения на первом этапе
гражданской
войны.
Именно
это
чувство,
эту
страсть,
предопределяющую пренебрежение к смерти ради достижения
общенациональной цели Гегель называл духом народа, а Л.Н. Гумилев
- пассионарностью. То есть, не столько избытком энергии, сколько
избытком воли.
Обратите внимание на термин Гегеля: Дух народа, а не духов-
ность. То есть, не пассивное ожидание прозрения общества, не стояние
на коленях или строгое исполнение обрядности, а борьба со Злом с ме-
чом в руке.
Ныне это великое понятие затрепано, замусолено и затаскано
бесстрастными, не обладающими хотя бы крупицами харизмы
коммунистическими вождями в Госудаственной Думе. Когда я слышу
это слово из их уст, у меня возникает ощущение, будто я до блеска
вылизал латунную солдатскую пряжку. Неужели не ясно, что любовь
доказывается только делами, только поступками и решительно ничем
иным? Если все же неясно, спросите об этом у собственных жен. У
любви просто нет иного доказательства, если, конечно, речь идет не о
блинах с икоркой.
3
Толкуют о любви к Родине, а не о блинах. Однако любовь к
месту своего рождения имеет две стороны: географическую и
историческую, то есть, материальную и духовную. Либо ты любишь
свою землю, как таковую, именуя ее Родиной, либо ты не можешь
