Лягушки - [126]
Гао Мэнцзю (обращаясь к Кэдоу и Львенку). А вы двое – законные муж и жена?
Кэдоу. В браке больше тридцати лет.
Гао Мэнцзю. В браке больше тридцати лет и до сих пор не родили ребенка?
Львенок (недовольно). А разве только что не родили?
Гао Мэнцзю. На вид вам пятьдесят с лишком, верно?
Львенок. Так и знала, что такой вопрос будет. (Указывает на тетушку.) Вот врач-акушер нашего дунбэйского Гаоми, она приняла несколько тысяч детей, вылечила незнамо сколько от бесплодия, может, и вам помогла появиться на свет. Можете спросить тетушку, она была свидетелем всей моей беременности до самых родов.
Гао Мэнцзю. Я давно уже наслышан о великой славе тетушки, вы, можно сказать, наша именитая землячка, вас все уважают, и ваши слова имеют большой вес!
Тетушка. На самом деле этого ребенка приняла я.
Гао Мэнцзю (спрашивает Чэнь Мэй). Она принимала роды?
Чэнь Мэй. Почтенный господин, перед входом в родильную палату мне завязали глаза.
Гао Мэнцзю. Судя по всему, разрешить это дело будет непросто! Вам придется сделать анализ ДНК.
Режиссер приближается к Гао Мэнцзю и что-то говорит ему на ухо. Гао Мэнцзю вполголоса возражает.
Гао Мэнцзю (вздохнув, поет). Странное дело, очень странное. / Я, почтенный Гао, испытываю затруднения, / Кому же в конце концов присудить ребенка. / Один превосходный план пришел на ум. (Спускается в нижнюю часть зала.) / Слушать всем, что я скажу: раз уж вы явились ко мне в присутствие, игра у меня обращается в жизнь, и это дело будет разрешено! Служители ямыня!
Служители ямыня. Здесь!
Гао Мэнцзю. Ежели кто не будет повиноваться моим приказам, того подошвой по лицу отходите!
Служители ямыня. Есть!
Гао Мэнцзю. Чэнь Мэй, Львенок, из вас каждый твердит свое, вроде бы все правильно и справедливо. Я временно затрудняюсь вынести решение, поэтому прошу Львенка сначала передать ребенка мне в руки.
Львенок. Я не…
Гао Мэнцзю. Служители ямыня!
Служители (хором, строго). У-у!..
Режиссер шепчет на ухо Кэдоу, тот тыкает Львенка, чтобы она передала ребенка Гао Мэнцзю.
Гао Мэнцзю (опускает голову и смотрит на ребенка). Вот уж правда славное дитя, неудивительно, что из-за него сцепились. Чэнь Мэй, Львенок, слушайте, что я скажу: мне не решить, кому присудить ребенка, могу лишь предложить вам вырвать его у меня из рук. Кто вырвет, того он и будет, с путаным делом так бестолково и разберемся! (Поднимает ребенка.) Начали!
Чэнь Мэй и Львенок бросаются к ребенку, ребенок ударяется в плач. Его выхватывает и прижимает к груди Чэнь Мэй.
Гао Мэнцзю. Служители! А ну отнимите у Чэнь Мэй ребенка.
Служители ямыня отнимают ребенка и передают Гао Мэнцзю.
Гао Мэнцзю. Дерзкая Чэнь Мэй, ты лживо заявляла, что ты – мать ребенка, но по тому, как ты отнимала его без всякого сочувствия, ясно видно, что ты только за нее себя выдаешь. Львенок, когда вы боролись, лишь услышала детский плач, из-за глубоких чувств к любимому дитяти испугалась, что ему можно нанести вред, и отпустила руки. Именно так в свое время вынес приговор в кайфэнской управе великий Бао: отпустившая руки и есть мать! Поэтому на основании прецедента ребенок присуждается Львенку. Чэнь Мэй, как похитившую ребенка и измышлявшую ложь, следовало бы осудить на двадцать ударов подошвой, но, памятуя о твоих увечьях, применение наказания отменяю, предлагаю покинуть присутствие!
Гао Мэнцзю передает ребенка Львенку.
Чэнь Мэй сопротивляется и кричит, но служители держат ее.
Чэнь Би. Какой же ты невежественный чиновник, Гао Мэнцзю!
Ли Шоу (толкает Чэнь Би). Дружище, пусть все будет как есть, я уже договорился с Юань Саем и Кэдоу, они возместят Чэнь Мэй сто тысяч.
Действие девятое
Двор дома тетушки, на сцене все как и прежде.
Мастер Хао и Цинь Хэ так же разминают глину.
Кэдоу с рукописью в руках стоит в стороне и громко читает.
Кэдоу. …если меня спросят, какой цвет главный в дунбэйском Гаоми, я не раздумывая могу сказать – зеленый!
Мастер Хао (недовольно ворчит). Ну а красный? Красный гаолян, красная редька, красное солнце, красные ватные куртки, красный перец, красные яблоки…
Цинь Хэ. Желтая земля, желтый навоз, желтые зубы, желтый хорек, только вот желтого золота нет…
Кэдоу. Если меня спросят, какой звук главный в дунбэйском Гаоми, я могу гордо заявить: лягушечье кваканье!
Мастер Хао. И чем тут особенно гордиться?
Цинь Хэ. Плачем ребенка стоит гордиться.
Кэдоу. Это кваканье подобно негромкому мычанию теленка, печальному блеянию козленка, звонкому кудахтанью курицы, которая снесла яйцо, подобно громкому и горестному плачу новорожденного…
Мастер Хао. Ну а собачий лай? А кошачье мяуканье? А ослиный рев?
Кэдоу (возмущенно). Только и знаете, что препираться со мной по пустякам!
Цинь Хэ. Читаешь эту пьесу, так по сути дела препирательство и есть.
Тетушка (с иронией). То, что ты только прочитал, это я говорю?
Кэдоу. Это персонаж пьесы «тетушка» говорит.
Тетушка. Персонаж пьесы «тетушка» – это я или не я?
Кэдоу. И вы и не вы.
Тетушка. Это как понимать?
Кэдоу. Это универсальный закон художественного творчества, как вот они, когда лепят этих глиняных кукол, образ берут из реальной жизни и добавляют свое воображение и творческое начало.
Тетушка.
«Страна вина», произведение выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (род. 1955), дает читателю прекрасную возможность познакомиться с самой яркой и колкой сатирой в современной китайской литературе. Великолепная, оригинальная образность, безграничная сила воображения, сплетенная с мифологичностью, мастерское владение различными формами повествования — все это присуще уникальному стилю Мо Яня.
«Красный гаолян» — самое известное произведение Мо Яня, китайского прозаика, лауреата Нобелевской премии (2012 г.). По мнению критиков, премию эту присудили писателю во многом благодаря этому роману, включённому в список ста лучших китайских романов минувшего века. Во всём мире с огромным успехом прошёл фильм «Красный гаолян», снятый по этому произведению и пробудивший у многих российских зрителей интерес к истории и культуре Китая. Теперь впервые на русском языке выходит и сам роман, написанный жёстко, даже жестоко.
Повествователь, сказочник, мифотворец, сатирик, мастер аллюзий и настоящий галлюциногенный реалист… Всё это — Мо Янь, один из величайших писателей современности, знаменитый китайский романист, который в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. «Сорок одна хлопушка» на русском языке издаётся впервые и повествует о диковинном китайском городе, в котором все без ума от мяса. Девятнадцатилетний Ля Сяотун рассказывает старому монаху, а заодно и нам, истории из своей жизни и жизней других горожан, и чем дальше, тем глубже заводит нас в дебри и тайны этого фантасмагорического городка, который на самом деле является лишь аллегорическим отражением современного Китая. В городе, где родился и вырос Ло Сяотун, все без ума от мяса.
Мо Янь – один из самых известных современных китайских писателей, лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года за «галлюцинаторный реализм, который объединяет народные сказки с историей и современностью». «Перемены» – история «маленького человека», чья жизнь меняется вместе с жизнью страны. Неторопливое, чрезвычайно образное повествование ведет нас от одного события к другому. Автор делится с нами своими размышлениями и наблюдениями, не упуская ни единой детали. И эти детали дают гораздо более полное представление о жизни Китая и китайцев, чем самые толстые учебники истории.
В настоящий сборник включены произведения крупнейших современных китайских писателей, лауреатов престижных национальных и международных премий, переведённые на многие языки мира. Один из них, Мо Янь, «объединивший с помощью галлюцинаторного реализма народные сказки с историей и современностью», в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. Разные по содержанию, стилю и времени создания, эти произведения объединяет одно очень важное обстоятельство — они принесли авторам по-настоящему серьёзный успех и определили их дальнейший творческий путь.
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Для Гретель слова всегда были настолько важны, что в детстве она вместе с матерью даже изобрела язык, который стал их собственным. Теперь Гретель работает лексикографом, обновляя словарные статьи. Она не видела мать с 16 лет, когда они жили в лодке на оксфордском канале. Воспоминания о прошлом, давно стершиеся, после одного телефонного звонка внезапно возвращаются: последняя зима на воде, загадочный сбежавший мальчик, странное неуловимое существо, живущее на реке. «В самой глубине» – вызывающий дебютный роман с сюрреалистической, жуткой атмосферой.
Ближайшее будущее. Льды Арктики растаяли. Туристический бизнес открывает новые горизонты, и для желающих достичь ранее недоступные места запускаются новые экспедиции. Пассажиры круизного лайнера мечтают увидеть белого медведя, а вместо него им придется найти еще нечто более удивительное – мертвое тело во льду. Кто этот человек? Был ли он жертвой незнакомцев или самых близких людей, безжалостно его предавших? Вместе со льдом растают и коварные тайны прошлого.
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.
Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.