Лягушки - [103]

Шрифт
Интервал

, другие – черные, как угольные шарики; одни надули губки, будто сердились, другие растянули ротик, словно в крике; кто-то словно ищет ртом сосок, кто-то закрыл рот и отвернулся, будто отказываясь сосать грудь; один высунул весь красный язычок, другой показывает лишь розовый кончик; у кого-то ямочки на обеих щеках, у кого-то только на одной; у одних веки с парой складок, у других лишь с одной; у одних головка кругленькая, арбузиком, у других – вытянутая, как зимняя тыква; у одних брови сомкнуты, как у мыслителя, у других взгляд вольный и брови взлетают, как у актера… В общем у каждого из этого сонма младенцев свое обличье и выражение, они безмерно трогательны, и каждый невероятно мил. Из надписи на щите я узнал, что это коллективная фотография детей, появившихся на свет за два года со дня открытия центра, демонстрация их успехов. Вот уж поистине великое дело, благородное, счастливое… Глубоко растроганный, я был весь в слезах, сенсей, я услышал самый священный зов, испытал самое прекрасное чувство в мире людей – горячую любовь к жизни, по сравнению с которой другая любовь вульгарна, низменна. Я почувствовал, сенсей, что моя душа прошла торжественный обряд крещения, ощутил, что наконец получил возможность искупить мои прошлые прегрешения вне зависимости от их причин и последствий, мне хотелось протянуть руки и принять этого младенца, ниспосланного мне небесами!

11

В тот день, сенсей, перед этим рекламным щитом с множеством детских фотографий моя душа прошла торжественный обряд крещения. Мне необходимо было пройти через все свои колебания, непонимание, подвергнуться уколам, избиению, поношению и преследованию, как танскому Сюаньцзану[109] в его путешествии за сутрами пришлось преодолеть восемьдесят одно препятствие. Не подвергнешься страданиям, не получишь и воздаяния; не преодолев трудностей, не постигнешь жизни.

Вернувшись домой, я сам обработал раны смоченным в спирте тампоном и запил водкой специальные юньнаньские порошки от травм. Боль физическая какое-то время была невыносимой, но в душе я чувствовал себя довольно бодро. Вернулась Львенок, я обнял ее, потерся щекой о ее щеку и сказал, прижавшись к ней:

– Спасибо тебе, женушка, что ты сотворила мне этого ребенка. Хоть ты его и не носишь, но зародился он в твоем сердце, поэтому он наш с тобой родной сынок!

Она расплакалась.

Вот, сенсей, сижу за столом, пишу Вам письмо и одновременно обдумываю, как мы будем растить ребенка. Обоим скоро уже шестьдесят, силы уже не те, говорят, нужно будет приглашать няню с опытом воспитания детей или кормилицу, чтобы наш ребенок напитался немного грудным молоком и приумножил в себе человеческое начало. Матушка говорила, что от детей, вскормленных коровьим или козьим молоком, и человеком-то не пахнет. Коровьим младенца тоже можно выкормить, но ведь вокруг столько опасностей: остановят ли все эти потерявшие совесть спекулянты свои «химические» эксперименты после «пустых молочных смесей» и «смесей с трихлоранурической кислотой»? Кто знает, какие еще младенцы могут родиться после появления «большеголовых» и «каменноголовых»? Сейчас они поджали хвосты, как побитые собаки, прикидываются бедными и несчастными, но не пройдет и пары лет, как у них снова будет хвост трубой, и они могут придумать еще более отвратительные средства для нанесения вреда людям. Насколько мне известно, самая драгоценная жидкость в мире – молозиво, оно содержит множество неизученных веществ, которые суть овеществленная материнская любовь. Я слышал, что среди тех, кто идет на суррогатное материнство, есть такие, кто после передачи им ребенка еще и покупают за большие деньги молозиво суррогатной матери. Бывает, что суррогатную мать приглашают к ребенку и после месяца кормления, но это, конечно, еще большие затраты. Львенок говорила, что работники компаний по суррогатному материнству решительно против подобной практики. По их мнению, через какое-то время кормления ребенка у суррогатной матери могут возникнуть глубокие чувства к нему, и это может привести к бесконечным хлопотам. Львенок с блеском в глазах заявила мне:

– Я же его мама, у меня может появиться молоко!

Когда-то я слышал, что матушка говорила нечто подобное, но в этом много от легенды, полностью верить нельзя. Думаю, у молодой женщины, уже имевшей беременности и имеющей опыт лактации, при раздражении ротиком ребенка, при огромной силе любви память о молокоотделении может пробудиться, но с женщиной в таком возрасте, как у Львенка, никогда не беременевшей, такого чуда не случится. А если и случится, то это будет просто диво-дивное.

Мне ничуть не стыдно рассказывать Вам про такие вещи, сенсей. Вы, отец с большим любящим сердцем, вырастивший ребенка, на которого врачи махнули рукой как на безнадежного, столкнулись при этом с немалым числом подобных чудес. Поэтому, думаю, Вы наверняка можете понять мое состояние, понять подобную одержимость моей жены. Последнее время она чуть ли не каждый вечер требует, чтобы я занимался с ней любовью. Из полой внутри редьки она превратилась в сочный медовый персик. Это уже почти чудо, которое приводит меня в крайний восторг. И всякий раз напоминает, мол, ты, Кэдоу, полегче давай, не так грубо, не повреди мне сыночка. А после каждый раз положит мою руку себе на низ живота: «Чувствуешь, как он меня пинает?» Каждое утро теплой водой груди обмывает, нежно оттягивает запавшие соски.


Еще от автора Мо Янь
Страна вина

«Страна вина», произведение выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (род. 1955), дает читателю прекрасную возможность познакомиться с самой яркой и колкой сатирой в современной китайской литературе. Великолепная, оригинальная образность, безграничная сила воображения, сплетенная с мифологичностью, мастерское владение различными формами повествования — все это присуще уникальному стилю Мо Яня.


Красный гаолян

«Красный гаолян» — самое известное произведение Мо Яня, китайского прозаика, лауреата Нобелевской премии (2012 г.). По мнению критиков, премию эту присудили писателю во многом благодаря этому роману, включённому в список ста лучших китайских романов минувшего века. Во всём мире с огромным успехом прошёл фильм «Красный гаолян», снятый по этому произведению и пробудивший у многих российских зрителей интерес к истории и культуре Китая. Теперь впервые на русском языке выходит и сам роман, написанный жёстко, даже жестоко.


Сорок одна хлопушка

Повествователь, сказочник, мифотворец, сатирик, мастер аллюзий и настоящий галлюциногенный реалист… Всё это — Мо Янь, один из величайших писателей современности, знаменитый китайский романист, который в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. «Сорок одна хлопушка» на русском языке издаётся впервые и повествует о диковинном китайском городе, в котором все без ума от мяса. Девятнадцатилетний Ля Сяотун рассказывает старому монаху, а заодно и нам, истории из своей жизни и жизней других горожан, и чем дальше, тем глубже заводит нас в дебри и тайны этого фантасмагорического городка, который на самом деле является лишь аллегорическим отражением современного Китая. В городе, где родился и вырос Ло Сяотун, все без ума от мяса.


Перемены

Мо Янь – один из самых известных современных китайских писателей, лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года за «галлюцинаторный реализм, который объединяет народные сказки с историей и современностью». «Перемены» – история «маленького человека», чья жизнь меняется вместе с жизнью страны. Неторопливое, чрезвычайно образное повествование ведет нас от одного события к другому. Автор делится с нами своими размышлениями и наблюдениями, не упуская ни единой детали. И эти детали дают гораздо более полное представление о жизни Китая и китайцев, чем самые толстые учебники истории.


Папапа. Современная китайская проза

В настоящий сборник включены произведения крупнейших современных китайских писателей, лауреатов престижных национальных и международных премий, переведённые на многие языки мира. Один из них, Мо Янь, «объединивший с помощью галлюцинаторного реализма народные сказки с историей и современностью», в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. Разные по содержанию, стилю и времени создания, эти произведения объединяет одно очень важное обстоятельство — они принесли авторам по-настоящему серьёзный успех и определили их дальнейший творческий путь.


Рекомендуем почитать
Топос и хронос бессознательного: новые открытия

Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.


Мужская поваренная книга

Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.


Записки бродячего врача

Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.


Фонарь на бизань-мачте

Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.


#на_краю_Атлантики

В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.


Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


В самой глубине

Для Гретель слова всегда были настолько важны, что в детстве она вместе с матерью даже изобрела язык, который стал их собственным. Теперь Гретель работает лексикографом, обновляя словарные статьи. Она не видела мать с 16 лет, когда они жили в лодке на оксфордском канале. Воспоминания о прошлом, давно стершиеся, после одного телефонного звонка внезапно возвращаются: последняя зима на воде, загадочный сбежавший мальчик, странное неуловимое существо, живущее на реке. «В самой глубине» – вызывающий дебютный роман с сюрреалистической, жуткой атмосферой.


Лед

Ближайшее будущее. Льды Арктики растаяли. Туристический бизнес открывает новые горизонты, и для желающих достичь ранее недоступные места запускаются новые экспедиции. Пассажиры круизного лайнера мечтают увидеть белого медведя, а вместо него им придется найти еще нечто более удивительное – мертвое тело во льду. Кто этот человек? Был ли он жертвой незнакомцев или самых близких людей, безжалостно его предавших? Вместе со льдом растают и коварные тайны прошлого.


Небесные тела

В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.


Бруклинские глупости

Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.