Лунный парк - [100]

– То есть вы изучаете… все сверхъестественное? – Слова выскочили сами по себе, как и ожидалось, потому что писатель все нашептывал: Эва, как у тебя крыша-то поехала.

Он кивнул. Я пристально смотрел на него, изо всех сил стараясь припомнить фразы, которые я вчера по пьяни вычитал в Сети.

– Вы можете… очистить дом от привидений?

Я наконец снял темные очки.

Увидев мою щеку с набухшим в полную силу синяком, Миллер слегка вздрогнул и поморщился. Что-то внутри его звякнуло. Теперь убедить его будет еще легче.

– Вы же не думаете, что я сумасшедший? – быстро спросил я.

– Я делаю выводы по ходу беседы, – сказал, он, приняв обычное выражение. – В этом, собственно, и состоит суть нашей первой встречи: я должен убедиться, что вам можно верить.

Я прикрыл глаза и заговорил:

– Поймите, я не какой-нибудь неуравновешенный. Вернее, может, так оно и есть, но я по крайней мене, хм, не сдвинутый бедокур.

– Тут я пока что не уверен. – Миллер вздохнул, откинулся на спинку и скрестил руки. – Вы хотите еще что-нибудь мне рассказать?

– Я уж и не знаю, – бессильно поднял я руки.

– Мистер Эллис, у вас когда-нибудь случались психические расстройства? – спрашивал Миллер. – Мании, галлюцинации?

– Да, мне кажется, как раз сейчас у меня расстройство.

– Нет. Это просто страх, – сказал Миллер и отметил что-то в своем блокноте.

Представь, что это интервью, нашептывал писатель. Сколько их у тебя было. Тысячи. Притворись, что даешь интервью. Улыбнись журналисту.

Скажи, что у него красивая рубашка.

Я вдруг понял, на что Миллер намекает.

– У меня были проблемы с алкоголем и… с наркотиками тоже… но я не думаю, что это как-то связано… и…

В эту секунду все развалилось.

– Знаете что? Я, может быть, ошибся. Может, это какие-то ребята решили подшутить, я уже ничего не понимаю, я известный человек, у меня бывали навязчивые поклонники, и, может быть, кто-то действительно решил поиграть в персонажа моей книжки, и тогда все это…

Эту околесицу Миллер прервал вопросом:

– Кроме вас кто-нибудь страдает от этих необъяснимых явлений?

– Да нет… только я… во всяком случае до прошлой ночи.

– Что вы могли сделать, чтобы рассердить этих духов? – спросил он таким тоном, будто хотел поинтересоваться моим мнением насчет недавно прочитанной книги, но мне в этом вопросе почудился некий зловещий намек.

– О чем вы говорите? Вы что, думаете, это я во всем виноват?

– Здесь нет виноватых, мистер Эллис, – терпеливо и настороженно произнес Миллер. – Я просто спрашиваю: может, вы ненароком разозлили сам дом? – Он помедлил, чтоб я мог впитать. – Возможно ли, что ваше присутствие в этом доме – где, по вашим словам, не было никаких привидений, когда вы туда вселились, – каким-то образом рассердило духов…

– Слушайте-ка, эта хрень, или как там ее, гонялась за моими детьми, ясно?

– Мистер Эллис, я всего лишь хочу сказать, что, вступив во враждебные отношения с миром духов, вы рискуете стать его мишенью.

– Я ни с кем не враждую – это они с нами враждуют. – Признание подтолкнуло новообретенную решимость. – И дом этот не строили поверх древнего индейского кладбища, понятно? Господи Иисусе.

Эта вспышка гнева – выплеск эмоций – на мгновение успокоила меня.

Миллер заметил, как трясется моя рука, когда я поднимал ко рту чашку кофе, но, вспомнив о губе, поставил ее обратно на блюдце. Я готов был уже заплакать от бессмысленности этой встречи.

– От кого вы хотите защититься? Почему так рассердились? – спросил Миллер без всякого выражения. – Я чувствую ваш страх, но, кроме того, – злобу и склонность к антагонизму.

– Боже, вы блеете, как мой гребаный психиатр.

– Мистер Эллис, я видел, как человек разлетелся в прах из-за собственного антагонизма, – сказал Миллер, наклонившись, и разнес этими словами все вдребезги.

Сердце мое остановилось, а когда снова пошло, то забилось куда быстрее, чем прежде. Я тихонько заплакал. Снова надел темные очки. Я старался успокоиться, но если верить его словам, то что же дальше? Плачь усиливался стоявшей в закусочной тишиной. Только стыд помог мне прекратить рыдания.

– В прах? Вы это видели? – Я вытащил салфетку и высморкался. – О чем вы говорите?

– Один был фермером. Другой – юристом. – Миллер помолчал. – А вы не читали на сайте дневник, где я пересказываю оба этих случая?

– Нет. – Я сглотнул. – Простите, не читал.

Надо было валить из этой закусочной. Собраться с силами, подняться и ровно дойти до «рейнджровера». Вернуться в гостиницу. Забраться под одеяло. И ждать, когда за мной придет то, что за мной гоняется, и сдаться. И перестать бояться безумия и смерти.

Я не понимал, почему не действует клонопин.

Каждые несколько секунд мимо громыхал грузовик; только это и напоминало мне, что за окном закусочной – реальный мир.

– Эти люди просто вспыхнули и загорелись.

Миллер даже голоса не понизил, и я бросил взгляд на одинокую официантку, беседовавшую с поваром. Пока мы разговаривали, старик, сидевший у стойки, куда-то исчез, и я подумал: может, он тоже призрак?

– А давно вы этим занимаетесь? – спросил я. – Видите ли, я не совсем понимаю, что вы говорите. Понимаете, когда вы такое говорите, мне кажется, у меня едет крыша, и…