Лучше будь слизеринцем! - [52]

Он ненавидел подобных тварей.

Он ненавидел этого человека.

Левой рукой он схватил палец Вернона, резко отвёл его назад, отпустил, вывернул снова и сдавил. Сильно сдавил. Дурсль попытался вырваться, но Северус не зря многие годы провёл за требующими физических усилий нарезкой и перемешиванием ингредиентов, так что преимущество было на его стороне, в том числе и владение навыками ближнего боя, который он время от времени практиковал, чтобы поддерживать форму. Он мог бы поспорить, что его теперешний противник не разминался лет десять. Надавив на указательный палец, Северус прорычал:

– Следи за своим языком, не то я вырву его и скормлю червям!

На лбу Дурсля выступил пот, моржовые усы задрожали. Он попытался вывернуться, чтобы освободить палец.

Еще немного повернуть, и жирный маггл сломает его и без участия Северуса.

Северус еще чуть-чуть нажал на пострадавший палец, и Дурсль взвыл от боли.

– Не уделите ли мне немного внимания?

Боковым зрением он взглянул на Петунью, желая убедиться, что она стоит там, где стояла. Так и оказалось: она глазела на них, разинув рот шире первогодки на пиру в канун Дня всех святых.

– Угу, – выдохнул Дурсль, его колени готовы были подогнуться.

– Вот и славно. Потому что я не желаю сто раз повторять одно и то же. Гарри Поттер – ваш племянник. Я – его профессор. Я задам вам несколько вопросов, и вы будете отвечать полно и правдиво, или нам придется повторить этот маленький урок, ясно?

– Уммф.

– Чудесно.

Северус взглянул поверх плеча Вернона:

– Думаю, что в гостиной нам будет гораздо удобней, чем в прихожей, как вы считаете?

– Угуммф.

– Тогда, прошу вас, ведите, – Северус, не ослабляя хватки, ловким пинком заставил Дурсля пятиться в направлении гостиной. В небольшой комнате (сразу бросающийся в глаза телевизор, большой диван, два мягких кресла, камин и Слизень) Северус толкнул Вернона на диван и ухмыльнулся, отпуская его палец:

– Не будет ли Петунья настолько любезна, чтобы приготовить нам чаю?

Петунья, еще с более мрачной физиономией, чем обычно, остолбенело торчала в дверях. От звука своего имени она дёрнулась, коротко кивнула и исчезла в направлении, хотелось бы надеяться, кухни.

Дадли, с выпученными глазами, схватившись за задницу, словно его там припекало, скрючился и закаменел на противоположном конце дивана… а, ну да, Дурсль что-то там говорил о хвосте. Северус подавил смешок и оглядел гостиную, подмечая безвкусные безделушки и неподвижные фотографии, запечатлевшие это ужасающее семейство. Ни на одной из них не было ни Лили, ни Джеймса, ни даже Гарри, хотя он и прожил здесь десять лет – все стены заполонил Слизень, изредка для разнообразия разбавленный своими родителями. Не было никаких признаков, что Поттер когда-либо жил здесь или вообще появлялся.

– А сейчас, – сказал Северус, усаживаясь в одно из кресел, – будьте добры, расскажите мне об учебе мистера Поттера в начальной школе. По каким предметам он успевал, какие давались труднее?

Дадли, должно быть забыв об опасениях за свою задницу, мерзко хрюкнул.

– Придурочный Потти*?! Он болван. Дай ему хоть двадцать попыток, все равно не сможет правильно сказать по буквам свое собственное имя.

– Точно, Дадлик! – кивнул Дурсль. – Мальчишке далеко до тебя – вечные отговорки для недоделанных уроков или пропущенных занятий. Тупой придурок, в точности как его папаша. Всегда влипал в неприятности со своей дурацкой показухой и...

На этом Северус перестал слушать, что там несёт Дурсль. Так дело не пойдёт. Он знал абсолютно точно, что Поттер вовсе не был тупым – хорошо аргументированное эссе убеждало в обратном. Совершенно ясно, что и другие вопросы Северуса будут встречены ложью и презрением. Вряд ли такой жизни Лили желала для своего сына.

В существующей ситуации у Северуса не было особого выбора: он должен был попытаться извлечь хотя бы какую-то пользу из этого неприятного мероприятия. Мысль о том, чтобы допросить это быдло «с пристрастием», была не лишена определённой притягательности, однако ж в случае её воплощения Северусу пришлось бы потом приводить гостиную в порядок. Да и привлекать внимание авроров к своей персоне ему совершенно не хотелось.

В итоге, пока Дурсль растекался мыслью по древу, разрабатывая близкую его сердцу тему полнейшей никчёмности собственного племянника, Северус позволил своей палочке соскользнуть из рукава пиджака в ладонь и наложил невербальный Legilimens.

Больше чем через час, совершенно измотанный сеансом легилименции с тремя магглами, Северус стёр им память и вместо воспоминания о своем визите подсунул приятный вечер, проведенный у экрана телевизора, но в отместку добавил чары, провоцирующие отвратительные ночные кошмары; затем аппарировал в Хогсмид и из последних сил дотащился до замка. Он задумался, не простить ли мальчишке время, оставшееся до конца сегодняшней отработки. Но они до сих пор так и не знали, что именно было сказано в памятный вечер, а ведь те слова на серпентаго, что услышал Поттер, могли послужить ключом к опознанию пособника Тёмного лорда. Хотя, возможно, Северусу лучше оставить это Барону – пусть поговорит с Поттером, пока тот возится с ингредиентами. Похоже, призраку гораздо лучше удавалось находить общий язык с мальчиком, или, по крайней мере, они лучше подходили друг другу, к тому же у Северуса сегодня мерзкое настроение и без взвинченного Поттера.