Лучше будь слизеринцем! - [51]

Несмотря на то, что внутри всё уже кипело, Северус лишь усмехнулся:

— Ах, да, я слышал про катастрофу с доставкой корреспонденции из Хогвартса. Надо было просто позволить мальчику прочитать письмо, и не было бы никаких проблем.

— Не смейте указывать мне в моем собственном доме! — разозлилась Петунья

— И в мыслях не было, — Северус растянул губы, изображая улыбку. — Ваш муж здесь? Мне бы не хотелось два раза повторять одно и то же.

Её глаза сузились, и она побледнела:

— Он очень занятой человек.

— Я тоже. Между прочим, я проделал весь этот путь, только чтобы поговорить с вами.

— О мальчишке! — ненависть, с какой прозвучало это слово, привела Северуса в бешенство.

— Разумеется. Пожалуйста, сообщите мужу, что я здесь.

У него буквально челюсти сводило от необходимости быть вежливым с этой женщиной, которая, как он помнил с юности, никогда не отличалась особым дружелюбием, а сейчас намеренно оскорбляла его. И только ради Поттера Северус старался не выдать своего гнева, чтобы еще больше не настраивать Дурслей против мальчика.

Петунья заметно побледнела, лицо сделалось мучнистого цвета, словно бы она на самом деле боялась позвать мужа. Неужели Дурсль правит своими домочадцами железной рукой? Судя по воспоминаниям мальчика, вполне возможно.

– Вы можете сказать всё, что хотели, мне – Вернону нéкогда.

Но её возражения уже были совершенно бессмысленны, поскольку тяжелые шаги, послышавшиеся от гостиной, возвестили, что к ним приближается… нет, не Слизень – его отец.

Вернон Дурсль был столь же массивен, сколь и высок – даже выше Северуса – и его лицо уже наливалось той краснотой, которую Северус видел в воспоминаниях Поттера. С первого взгляда было ясно: этот боров с пол-оборота заводится и скор на расправу, и чтобы заставить его отступить, понадобится что-нибудь весомое, по меньшей мере, Ступефай. Северус почти предвкушал, как он это сделает.

Он не колебался бы ни секунды, если бы знал наверняка, что Поттеру больше не придётся сюда возвращаться. Но так как Северус понятия не имел, насколько вероятно такое развитие событий, ему пришлось держать себя в узде. Школьникам строго запрещалось использовать магию во время каникул, за исключением случаев крайней необходимости, поэтому не хотелось обострять ситуацию до такой степени, когда мальчишке будет уже все равно, окажется ли он на скамье подсудимых в Визенгамоте за незаконное использование магии или нет.

– Пет? – нахмурился Вернон. – Что здесь происходит? Я в самом деле слышал упоминание того места?

О, ради всего святого, неужели они даже слово «Хогвартс» боятся произнести?

Северус сделал шаг вперед и коротко кивнул в знак приветствия. Вряд ли Петуния догадается представить его мужу.

– Добрый вечер, мистер Дурсль. Северус Снейп, мастер зелий. Это я упомянул Хогвартс – школу, куда уехал учиться ваш племянник, Гарри Поттер.

Ему было интересно посмотреть, как долго Дурсли смогут избегать в разговоре упоминания имени Поттера.

– И скатертью дорожка! – прорычал Дурсль. В его поросячьих глазках вспыхнул недобрый огонёк. – Он уже и вас достал? Он это умеет. На редкость мерзкий мальчишка!

Северус заскрежетал зубами. Они до сих пор стояли в передней, и не было ни малейшей надежды, что ему предложат чаю или хотя бы пригласят пройти. Проклятые ксенофобы!

– Вообще-то говоря, он не доставляет нам хлопот. Как я уже имел удовольствие объяснить вашей дражайшей супруге минутой раньше, в мои обязанности входит посещение семей первокурсников, чтобы понять, какие затруднения могут возникнуть у наших учеников в непривычном для них магическом мире.

– Не произносите это слово в моём доме! – Дурсль почти кричал. Так и есть, заводится с пол-оборота…

– Какое из них? – невинно поинтересовался Северус. – «Мир»?

– Вам прекрасно известно, какое! Я не желаю ничего об этом слышать! Мы терпели выкрутасы мальчишки целых десять лет. Десять лет! Кормили щенка, поили, одевали, отнимая у Дадли последнее, и какую мы за это получили благодарность? Никакого уважения в собственном доме! Ну, теперь-то мы, наконец, избавились от придурка, и вам придётся спихнуть его кому-нибудь ещё для разнообразия!

Северус взглянул на Петунью, которая побледнела еще больше, если это вообще было возможно.

– У меня сложилось впечатление, мистер Дурсль, что прежде чем мальчика отдали вам, было достигнуто некое соглашение.

– Нас околпачили! С тех самых пор, как он свалился нам на голову, от него одни неприятности. Одни неприятности! И в довершение ко всему нам пришлось избавлять Дадли от хвоста! – Дурсль ткнул своим пальцем-сарделькой в грудь Северуса. – И всё из-за этого сучонка. Думаете, кто-нибудь озаботился тем, чтобы возместить моральный ущерб нашему бедному сыну?! Куда там! Психи, ублюдки и пьянь – все вы одного поля ягоды!

Даже в лучшие времена у Северусова терпенья имелся предел, но сейчас время явно не было лучшим. Он провёл много лет в унизительном рабстве у самого страшного маньяка в истории магического мира и знал цену самомнению и бахвальству. Добрая половина Пожирателей Смерти в сущности ничем не отличалась от этого Вернона: такие же самоуверенные и ограниченные, они не заметят и гигантского кальмара, севшего им на нос, если это будет противоречить их представлению о мироустройстве. Такие люди всегда готовы осудить другого и с пеной у рта защищать свои догмы, если те поставлены под сомнение.