Лучше будь слизеринцем! - [54]

Милли ослепительно улыбнулась. Тедди покраснел и притих.

***

После ужина Гарри снова отправился на отработку, но вместо Снейпа нашёл на двери его кабинета записку с инструкцией, что надо делать, пока профессора нет. На этот раз требовалось выжимать гной из стручков буботубера. Двадцать пузырьков этой дряни. Брр! Хотя Снейп был по-своему прав: задания, которые он давал на этой неделе, поуменьшили желание Гарри когда-либо вновь отрабатывать взыскания.

Шёл девятый час, и Гарри одолел уже половину работы, как вдруг почувствовал чьё-то леденящее присутствие. Он обернулся и увидел Кровавого барона, вплывающего в комнату прямо сквозь дверь.

Гарри вернулся к своему занятию, осторожно надавливая на стручок у самого кончика, чтобы тот не взорвался.

— Профессор послал вас следить за мной?

— Да, он попросил за тобой присмотреть. А также добиться, чтобы ты перевёл те слова на серпентаго, которые он услышал в твоих воспоминаниях.

— Угу, пусть он держится подальше от моих воспоминаний!

— Ты сердишься.

— И как вы догадались?! — он надавил на стручок сильнее, чем надо, и тот выстрелил на столешницу струей липкого гноя. — Чёрт!

— Ты, разумеется, имеешь основания злиться, — сказал Барон, наблюдая за тем, как Гарри пытается отчистить забрызганную поверхность. Еще чуть-чуть, и гной бы попал на одежду или кожу.

— Послушайте, вы не могли бы уйти и не отвлекать меня? Ничего личного, — немного покривил он душой, — просто я не хочу перепачкаться.

— Не очень-то это по-слизерински, Гарри Поттер, — ухмыльнулся Барон.

Гарри взглянул на него из-под чёлки:

— И как это понимать?

— Если ты хочешь, чтобы я ушёл, ты должен предложить мне что-нибудь взамен. Что-нибудь стóящее.

Гарри прищурился и, немного подумав, сказал:

— Ладно, вы же хотели получить перевод? Что если сегодня вы оставите меня в покое, а я потом вам всё запишу?

— Увы, письменное общение привидениям недоступно.

— Ну да, конечно, — то есть он должен переводить, а призрак будет торчать у него над душой. Очень заманчиво!

Гарри снова занялся стручками и игнорировал привидение, сколько смог, но потом не выдержал:

— Как же мы могли разговаривать?

— Прости? — голос Барона прозвучал совсем близко, и Гарри едва не шарахнулся в сторону, рискуя опять всё вокруг забрызгать гноем. Он поднял голову и увидел, что призрак парит всего лишь в паре шагов от него.

— Когда мы были там, в коридоре. Ведь первое, что я вспомнил, это наш с вами разговор. Очень странный разговор. Но потом вы сказали, что завладели моим телом сразу после того, как в меня бросили первое проклятье. Выходит, у нас не было времени разговаривать...

— М-м-м, — Барон облетел стол и указал на стручок, который Гарри держал в руках: — Если ты сделаешь маленький надрез вон там, гной не будет так брызгать.

Нахмурившись, Гарри последовал совету и обнаружил, что так действительно лучше.

— Э-э, спасибо.

Он взял следующий стручок:

– Вы собираетесь отвечать на мой вопрос? Тот разговор вообще был?

Барон издал короткий смешок:

— В некотором роде. Не думаю, что это тот ответ, на который ты надеялся.

— И на какой же ответ я, по-вашему, надеюсь?

— Полагаю, ты надеешься, что нестыковка в моем рассказе позволит тебе с чистой совестью сделать вывод, будто всего остального, о чем я рассказывал, тоже в действительности не происходило. Однако ж кроме моих слов у тебя теперь есть и свои собственные воспоминания. Тешить себя ложными надеждами – пустая трата времени. Это недостойно тебя.

Барон был прав, и ответить ему Гарри было нечего.

— Но что же все-таки произошло?

— Наш разговор – лишь порождение твоего сознания.

— Моего сознания?

— Разумеется. По моему глубокому убеждению, ты… как бы это лучше выразиться… вообразил разговор со мной для того, чтобы смириться с моим вторжением и при этом не повредиться рассудком.

— Это было бы очень плохо.

— Ты даже не представляешь, насколько.

— Да ладно, я хоть и не мозгоправ, но даже я понимаю, что сделаться долбанутым психом — не самый лучший способ прожить жизнь.

— Мозгоправ?

— Который мозги вправляет. Ну, знаете, психиатр, — Гарри взглянул на Барона и обнаружил, что тот озадаченно улыбается, наклонив голову набок. — Это такой маггловский целитель.

— А.

— Ага.

Молчание.

— Твой шрам...

Гарри дёрнулся, чуть не опрокинув склянку с гноем, которую он в тот момент наполнял:

— Ну что еще? — рявкнул он.

— Шрам выглядит хуже, чем обычно.

— Так и есть.

— Не мог бы ты объяснить, отчего?

— Не могли бы вы оставить меня в покое?

В этот раз смех Барона был громче.

— Да ты и в самом деле наглец! Очень хорошо, мистер Поттер. Вы расскажете, почему ваш шрам воспалён, а я оставлю вас в покое. На сегодня.

— На неделю.

— Увы, я до сих пор так и не выяснил, что означали те слова на серпентаго.

— Тогда выбирайте что-нибудь одно.

Внутри него полыхнул гнев, и рука, сжимающая склянку с гноем, задрожала. Успокоиться стоило больших трудов.

— Послушайте. Мне не нравится, когда в моё тело вселяются, и мне не нравится, когда шныряют в моих мозгах и без спроса лезут, куда не следует. И мне не нравится, когда меня шантажируют, и мне не нравится, когда у меня торчат над душой. Так что я отвечу только на один вопрос, а потом вы сразу исчезнете.