– Ну да. Я знаю. – Услышав его голос, она почему-то обратила внимание на то, что они прижимаются друг к другу, что легко одеты, и на то, какая теплая кожа у Джека под футболкой и боксерскими шортами.
Черт возьми! Она должна взять себя в руки и не вести себя так, как раньше. Тиффани чувствовала себя униженной: ее влекло к нему, а он даже не замечал этого. Она решила, что, оказавшись на кухне, отойдет в сторону и поведет себя деловито.
Но Джек наклонил голову, словно прислушиваясь.
– А! По-моему, я его слышу. Вон там.
Он повернул голову к противоположному углу комнаты, откуда доносился шум. Его небритое лицо случайно коснулось ее груди.
Это неожиданное прикосновение подействовало на Тиффани так, что у нее захватило дух.
Джек замер. Он тоже почти не дышал.
Что происходит?
– Я должен поставить тебя на пол. – Произнося эти слова, он еще крепче сжал ее в объятиях.
Ну да. Она это знала. Но сначала он должен отнести ее на кухню.
– На кухне…
– Верно. – Джек направился на кухню. Он глядел ей в глаза так, словно действовал против воли.
Именно тогда она заметила, что он смотрит на нее как загипнотизированный. Потом он перевел взгляд на ее губы.
– Джек! – Тиффани увидела, что опоссум пытается взобраться на стену возле трубы.
Она оцепенела, но опоссум снова оказался внизу и вернулся в угол.
Джек вошел с ней на кухню и закрыл дверь. Теперь он мог поставить ее на пол, но не стал этого делать. А она продолжала смотреть ему в глаза.
Ему хотелось ее поцеловать. Она это поняла по выражению его глаз, по тому, как он опустил тяжёлые веки, пристально глядя на ее губы.
Тиффани больше не могла думать, могла только чувствовать. Она сняла руку с его плеча и провела ею по ключице Джека, желая коснуться его груди. Ей хотелось ощутить, как забьется его сердце, когда она дотронется до груди кончиками пальцев. Хотелось узнать, колотится ли оно сейчас так же, как и ее сердце. Хотелось, чтобы он ее поцеловал, даже если она этого не понимала и это противоречило тому, чего хотел Джек – по его же словам.
– Не надо, – произнес он, сжимая губы и взял ее за запястье.
Потом поставил ее на пол и направился к выходу.
– Оставайся здесь. Я избавлюсь от опоссума. – Он закрыл дверь, а Тиффани застыла в растерянности, пытаясь примириться с тем, что только что произошло.
Почувствовав, что замерзла, она сходила в спальню и надела халат. Тиффани слышала, как открываются и закрываются двери, потом услышала голос Джека, который пытался уговорить опоссума уйти. До нее донесся какой-то шум, потом закрылась наружная дверь на веранду, после чего наступила тишина.
Открыв дверь кухни и оглядевшись по сторонам, она не обнаружила… ничего. Ни опоссума, ни Джека.
– Опоссум ушел?
Услышав ее вопрос, Джек вернулся с веранды в комнату для отдыха. На нем были джинсы и рубашка.
– Да, ушел. Убрался, как только я открыл наружную дверь и он увидел свою привычную среду.
– Спасибо за то, что выгнал его. Я понимаю, с моей стороны глупо пугаться. Но я предпочитаю наблюдать диких животных с некоторого расстояния и в их естественной среде обитания, а не когда они пытаются залезть мне на ногу.
Тиффани специально говорила спокойным тоном, не имевшим ничего общего с ее чувствами. Не желая кривить душой, она завела речь о том, что ей было особенно важно понять:
– Ты чуть меня не поцеловал. Я это не придумала.
Его взгляд стал отчужденным. Джек собирался возразить. Она это видела. Но он сухо процедил:
– Сейчас ночь. Я только что заснул. Услышал, как ты кричишь. Ты прыгнула в мои объятия, одетая в пару клочков атласа. Любой мужчина испытал бы искушение.
– О, значит, это случилось из-за того, что мы оказались поблизости друг от друга и из-за обстоятельств? – Она сузила глаза, пристально глядя ему в лицо, чтобы понять, искренен ли он. – Как будто ты вошел в булочную и вдохнул аромат шоколадного эклера, а потом направился к нему, не успев вспомнить, что на самом деле ты не любишь шоколадные эклеры?
– Ты не шоколадный эклер. – Он поднял руку и сжал дверную перемычку. Чувствовалось, как он напряжен. – Моя реакция была непреднамеренной, вот и все. Уже поздно. Нам надо возвращаться в кровати. Завтра я поднимусь на крышу и закрою отверстие трубы проволочной сеткой, чтобы больше никто не свалился в нее. Утром я помогу тебе сделать уборку. Спокойной ночи.
О, из-за этого мужчины ей хотелось закричать. Но Джек уже отвернулся. Тиффани оставалось только последовать его примеру. Не идти же за ним на веранду!
Но она чувствовала себя несчастной. Джек старался ее избегать, хотя и впрямь обратил на нее внимание… что вызывало вопросы, черт бы его побрал!
Тиффани пошла к себе в спальню. Войдя, она хлопнула дверью.
О, она была благодарна Джеку за то, что он спас ее от опоссума и намерен помешать ему вернуться. Но как насчет остального?
Судя по поведению Джека, он вовсе не собирался возвращаться к платоническим дружеским отношениям. И он вовсе не выглядел сонным, когда вошел, хотя и утверждал обратное.
Теперь у нее было больше вопросов, чем раньше, и она хотела получить ответы.
Ему следовало пробыть здесь подольше, чтобы она успела их получить.
Утро наступило раньше, чем Тиффани удалось приготовиться. Она плохо спала, но дела на ферме не ждали.
