Ловящая время - [77]

После того, как песня была закончена, страсти начали улегаться. Больше на гитару никто не претендовал. Я еще раз с сомнением покосилась на магический инструмент, и, не выдержав, попросила:

— Ирсиан, а мне можно? — парень пожал плечами, но гитару передал. Я сначала осмотрела ее со всех сторон, осторожно коснулась струн, издавших абсолютно немузыкальный звук. Потом постучала по бокам и дну, с удивлением обнаруживая, что магическая штуковина ведет себя точно так же, как и самая обычная, то есть внутри нее от постукивания рождался гул.

— Мелитриса, ты не умеешь играть? — заставив меня смутиться, произнесла Клен. К девушке возвращалась ее обычная бледность. Видно было, что хоть ей несколько полегчало, но танец затребовал немалое количество сил.

— Не умею, — честно призналась я, протянув гитару обратно магу, и тот привычным жестом развеял ее в виде тумана. Костер горел ровно, не прекращая ни гаснуть, ни взвиваясь выше положенного ввысь. Ребята на мгновение замолкли, смотря, как пламя играет тенями. Тишину нарушил Тертен, неожиданно предложив мне:

— Но ты же стихи пишешь, — мы с Эдвансом несколько недоуменно посмотрели на парня. Естественно, что такую информацию обо мне маг слышал впервые, а мне просто вдруг стало неудобно, захотелось замять эту тему. И в то же время в глубине души загорелось непреодолимое желание потешить собственное самолюбие, услышать слова похвалы из уст новых друзей. Самых настоящих. Да, были у меня друзья и подруги. Но никогда, ни разу в жизни я ни к кому из них не проникалась таким доверием. И хотя я знала о них многое, никто, в отличие от Тертена или Ирсиана не спасал мне жизнь, никто не оказывался в железных клетках, в подвалах, не страдал от ран. И никто не смотрел на меня так открыто, как сейчас эти три человека, с которыми я познакомилась буквально вчера. Я только вздохнула, но ответила.

— Пишу, — нервное: "и что дальше?", — застряло на половине дороги к глотке. Просто "пишу", а дальше решайте сами.

— Отлично, ну так прочти нам что-нибудь, — откликнулась Клен. Ирсиан заговорчески подмигнул, я только улыбнулась. Что я им могла рассказать? Все смешалось в моей голове, словно не было ничего подходящего.

— Кстати, ты обещала, что следующее стихотворение ты дашь мне перевести! — напомнил Тертен. Я кивнула, вынимая из кармана брюк затасканный листок. Как я его последний раз перечитывала, так в кармане и оставила. Парень было потянулся к нему, но изящная рука подруги перехватила лист. Девушка нервно, быстро пробежала по строчкам, кивнула и зачитала написанное в слух, после чего Ирсиан первым сказал:

— Молодец, недурно, — чем и заслужил мое безмерное уважение. Это была честная, не преувеличенная похвала. Клен также покивала, в знак согласия с магом. Эдванс поцокал языком, признательно улыбнувшись. Только Тертен сидел молча, уставившись в исписанный мною лист. Потом вопросительно поднял бровь, явно прочитав дату и время в конце. Я так и не поняла по его лицу, понял он меня или нет. Но, когда через некоторое время народ стал весело болтать, оно осталось по-прежнему каким-то задумчивым, словно парень на что-то решался или пытался понять.

— Как же вам удалось поймать барана? — спросила я. Этот вопрос очень заинтересовал меня, потому что бараны по своей природе должны быстро бегать и догнать их в горах практически невозможно.

— О, да тут дело полчаса. Намного больше времени заняло притащить эту тушу на место. И хоть сто раз говорите мне, что магия — это наука, я все также неизменно буду повторять, что это — быт. Ну, то же заклинание, которое мы применили при ловле нашего основного блюда, — начал распаляться Ирсиан. Клен, во все глаза уставилась на приятеля, посмеиваясь над ним доброй улыбкой, — вообще-то, оно на самом деле относиться к разряду боевых. Это так называемое заклинание приклеивание на месте. В боевых условиях обычно противник надвигается на вас, например, чтобы зарубить. И тут, не дойдя каких-то нескольких шагов, чувствует, что ноги его словно намертво прилипли к земле. Он пытается освободиться, но пока не пожелаете вы, противник и шага не ступит. Также и этот несчастный баран оказался в подобной ловушке. Он пробегал мимо меня, специально вспугнутый Тертеном. За что и поплатился. Но должен выразить ему свое почтение, этой своей ошибкой он обеспечил нам ужин.

На этот раз хмыкнули все. Ирсиан сейчас выглядел, словно типичный профессор, рассказывающий своим студентам какую-нибудь жуткую теорему в простых словах. Эдванс не согласно покачал головой, решив возразить молодому коллеге.

— Нет, Ирсиан. Вы не правы, магия — это, прежде всего наука, причем боевая наука. Первые чародеи были обычными людьми, которые почувствовали свою уникальность. Они использовали ее для защиты от диких животных, от врагов. Я вам не говорю же о жрецах племен. Эти сумасшедшие обладали максимум даром приведения. Но в основном это были талантливейшие жулики. А вот настоящие маги использовали свой дар не для предсказания погоды или ловли баранов, а именно для защиты. Магия — это глубочайшая река человеческой мысли, такая же, как биология или математика.