Ловушка любви - [2]

– А на чем я буду разъезжать? – ошеломленно спросила Джонти. По всей видимости, она получила эту работу!

– В автофургоне нашей фирмы. Мы обычно посылаем девушек по двое, поэтому в автофургонах есть специально устроенные спальные места, все приспособления для демонстраций, полный набор образцов фруктовых консервов «Ловали» и наши уникальные газовые духовки. – Он проговорил это с явной гордостью.

– А моей спутницей?..

– Будет Кэрол. Она одна из наших старших сотрудниц, занимающихся демонстрацией, и самая очаровательная спутница, с которой приятно путешествовать. Очень знающая и разумная. Вы будете помогать ей. – Он сложил руки, слегка улыбаясь. – Вы будете выступать как бы вторым составом, если можно так сказать. Всё самое важное достанется вашей партнерше, вот почему ваше «довольно хорошо» устраивает нас, – ободряюще разъяснил он.

И в этом он был прав.

Джонти и Кэрол уже завершали свой маршрут, и Кэрол действительно помогала ей скрывать недостаточные знания в кулинарии веселым потоком слов, расхваливающих фруктовые консервы «Ловали».

Они ездили по очень отдаленным местам, к которым вели казавшиеся бесконечными пыльные, ухабистые, грязные дороги, – порой они напоминали Джонти, родившейся в Уилтшире, дороги в пустыне.

Город Морилла был последним пунктом в их маршруте, и здесь Джонти проводила демонстрацию сама. Дело в том, что в начале недели у них сломалась машина и они выбились из графика. Им надо было нагнать два дня, и Кэрол решила, что Джонти поработает в Морилле, а она сама поедет на три дня в Садденли-Плейнс.

– Морилла – небольшой городок, Джонти, но он обслуживает довольно большую территорию, так что недостатка в зрителях у тебя не будет. Вообще-то мы могли бы пропустить это место, но я уже послала туда наши рекламные проспекты и нас будут ждать. Там есть вполне приличный зал. Мы оставим тебе одну печь и холодильник. Ты будешь жить в гостинице, она одна в городе! Там, в Морилле, есть практически все, но в одном экземпляре!

– Надеюсь, я справлюсь без тебя, Кэрол, – с сомнением в голосе произнесла Джонти. – А что, если они будут задавать трудные вопросы?

– Не волнуйся, моя дорогая. Для жителей Мориллы и его окрестностей демонстрация будет скорее развлечением, но не проговорись об этом в «Ловали Кэннерс», хорошо? По правде говоря, многие из них готовят гораздо лучше, чем любая из нас. Они не будут особенно досаждать вопросами. Делай все как обычно. На второй день сделай пирог а-ля Павлова, на третий день – пай и предложи оригинальные советы. Да, не забудь раздать присутствующим образцы нашей продукции и листочки с кулинарными рецептами, ладно?

– Хорошо, постараюсь.

– Увидимся в четверг. Будь умницей.

– Буду.

Первый день прошел неплохо. Джонти справилась с абрикосовым пирогом (конечно, с консервированными абрикосами от фирмы «Ловали»), а затем перешла к сливовому муссу с добавкой бренди (сливы от фирмы «Ловали») и вишневому марципану, подаваемому на деревянном блюде (вишни от фирмы «Ловали»). Зрителями были одни женщины, все – в хлопчатобумажных платьях ярких расцветок и шляпах, которые выполняли двойную функцию – придавали элегантный вид и защищали от солнца.

Среди присутствующих был один ребенок и дальше по тому же ряду один грудной младенец еще в пеленках. Этот загорелый, игривый бутуз все время пытался самыми неимоверными способами достать своими пухленькими ножками до рта. При этом мама сидела спокойно, слушала и смотрела, не обращая внимания на возню малыша у нее на коленях.

Другим ребенком была девочка. Она неуклюже сидела на деревянном стуле, болтая ногами от безделья. Но она тоже слушала, и при этом ее веснушчатый носик даже сморщился от напряжения, а темные пронзительные глазки светились неподдельным интересом и любопытством.

Время от времени Джонти перехватывала ее взгляд. Ее притягивало очарование этого внимательного и живого личика, и однажды, встретившись с ней взглядом, Джонти улыбнулась, а девочка улыбнулась ей в ответ.

Когда демонстрация закончилась, девочка украдкой оглядела ряды, потом приподнялась на цыпочки, чтобы лучше видеть выход, затем бросилась вдоль прохода и выбежала из зала.

Пока Джонти собирала свои материалы, складывала скорлупу от яиц в ведро для мусора, которое дали ей владельцы зала, и аккуратно закрывала оставшиеся желтки полиэтиленовой пленкой, прежде чем положить их в маленький холодильник, она заметила, глянув поверх запыленного подоконника на улицу, что девочка сидит около собаки, лежащей под перечным деревом, и обнимает ее за шею своими загорелыми ручками, при этом оживленно что-то приговаривая. А собака била хвостом по раскаленной и потрескавшейся от жары земле, как бы смакуя такое неожиданное внимание, от удовольствия закрыв глаза.

Заскрипели стулья – это вставали женщины. Они собирались в группки по двое и по трое или подходили поговорить с Джонти, пока она убирала образцы. Большинство из них уже были здесь накануне. И сегодня утром, выйдя к этим людям, она вдруг ощутила, что из вчерашних незнакомок они превратились в добрых знакомых. Тут была и женщина в шляпе цвета зеленого яблока, которая помахала ей рукой, когда занимала свое место, и женщина в розовом платье-халате, которое, казалось, было сшито из простынного материала; и еще одна женщина с гугукающим карапузом, которая, как и накануне, сидела рядом с худым неулыбающимся существом. Должно быть, они знали и любили друг друга давно, поскольку сидели рядом, хотя старшая из женщин большую часть времени хмурилась, когда гугуканье малыша грозило заглушить мягкий, типично английский голос Джонти.