Тесс вздохнула. Несмотря на смущенный вид, по ней было заметно, что совесть не позволяет ей молчать.
— Эта мысль не оставляет меня с тех пор, как мы узнали о трагедии. Я знаю, доктор что вы связаны профессиональной тайной. Кроме того, мне никогда и в голову не приходило рассказывать о том, чем поделилась со мной подруга, но ведь, в конце концов, речь идет о ее жизни и безопасности, так что мне стоит оставить угрызения совести... Я вот все задаюсь вопросом, на самом ли деле это был несчастный случай...
— Я не понимаю вас, мадам. Вы намекаете, что, возможно, преступная рука...
— Ах нет, господин доктор! Я не это имела в виду! Что вы говорите...
— Тогда я действительно не понимаю, что...
Тесс бросила взгляд па дверь, чтобы удостовериться, что никто их не слышит. Светлыми глазами она твердо взглянула на врача, прежде чем якобы для облегчения совести поделиться с ним мыслями, которые потом, позднее, смогут пригодиться ей для осуществления планов.
— Чем больше я думаю об этом, тем вероятнее мне кажется мысль, что Мелфи хотела покончить с собой.
Доктор откинулся в кресле. Он механически достал из кармана трубку и сунул ее в рот, даже не пытаясь набить ее табаком.
— Этот несчастный случай с почти трагическим исходом пугает меня. Я знаю, как сильно Фрэнк привязан к своей жене, поэтому ему не надо знать, что я тут вам говорила.
— Но, мадам, вы же сами говорите, что месье Сентджиль сильно привязан к жене, почему тогда у нее могла возникнуть мысль о самоубийстве?
— Я не ставлю под сомнение ваш диагноз, господин доктор, но душа женщины зачастую — сложный лабиринт. Как раз потому, что она слишком уповала на любовь своего мужа, она боялась будущего.
Непроизвольно доктор начал посасывать мундштук незажженной трубки.
— Вы правы, мадам, я не силен в психологии.
— Я женщина и поэтому могу понять мадам Сентджиль. Она намного старше мужа. Уж это-то вы должны знать лучше всех, ибо ежедневно делаете ей гормональные инъекции, чтобы придать видимость молодости. Теперь, когда у нее позади сложный для каждой женщины отрезок жизни, годы удваивают свой бег. Иногда Мелфи впадает в состояние глубокой депрессии, из которой ее не могут вывести даже самые близкие друзья. Вся забота и нежность, какими ее окружает муж, не могут противостоять суровой действительности: каждый день, который проходит...
— Почему вы поделились со мной, мадам?
— Потому что, как доктор, вы, возможно, вдохнете в нее жизненную силу, сумеете повлиять на нее. А еще потому, что думаю: рано или поздно вы и сами придете к той же мысли, что и я... Но, ради Бога, пожалуйста, ничего не говорите ее мужу. У мужчин иные представления о любви. Узнав о страданиях Мелфи, он сначала ничего не поймет, а потом, подумав, придет к выводу, что, возможно, у нее есть причины для беспокойства. Мужчины слабо разбираются в сердечных делах. Я дружна как с Мелфи, так и с ее мужем, и мне очень хочется помочь ей. Я поговорю с Мелфи, попытаюсь еще раз образумить ее. Если же однажды она ускользнет из-под моего контроля и с успехом повторит то, что сегодня ей не удалось, мне бы не хотелось, чтобы ее муж узнал о нашем разговоре... Пусть верит в несчастный случай. В его глазах жена не должна быть истеричкой, способной из-за навязчивой идеи, связанной с уходящей молодостью, лишить себя жизни. У него даже и мысли об этом нет. Он восхищается своей женой и уважает ее. Так пусть она и остается на пьедестале. Это залог ее счастливого брака.
Так Тесс незаметно уводила доктора Перетти от трагедии, разыгравшейся на вилле, в область психологии, где тот был не особенно силен и чувствовал себя не очень уверенно.
— Знаете, вы уже когда-нибудь что-нибудь?..
Доктор искал подходящее слово, но не находил, и тогда Тесс пришла ему на помощь:
— В прошлом году в Париже... У нее тогда гостил наш общий друг. Возможно, домашний доктор рекомендовал наблюдать за ней и не оставлять одну. Видите ли, доктор, к сожалению, ее навязчивой идее мы не можем противопоставить ничего убедительного. К счастью, ее муж находился тогда в отъезде и ничего не подозревал. Если бы он все знал, его отношение к ней лишилось бы естественности, а это принесло бы Мелфи больше вреда, чем пользы.
Доктор, вздохнув, устало провел рукой по лбу.
— Возможно, вы и правы, мадам. Ведь я ничего не знал об этом.
— Я сочла необходимым поговорить с вами об этом, ибо рано или поздно вы бы обо всем догадались. Считаю своим долгом довериться вам.
— Вы правильно поступили, мадам. Месье и мадам Сентджиль должны ценить, что у них такая заботливая подруга.
— Мадам Сентджиль — удивительная женщина, которая более чем имеет право рассчитывать на мою благодарность.
— Я устрою так, чтобы безо всяких подозрений с ее стороны установить за ней наблюдение, — предложил доктор.
— Благодарю вас, господин доктор. Теперь, когда вы посвящены в тайну, я могу спать спокойно. Дружба сама по себе, без помощи и выручки, ничего не значит.
И тут Тесс произнесла тоном светской дамы, не забывающей о своих обязанностях:
— Могу я вам предложить что-нибудь выпить?
— Нет, благодарю вас. Я сейчас еще раз поднимусь к своей пациентке. Мне бы не хотелось, чтобы муж утомил ее, он уже слишком долго у нее находится.
