Ловец птичьих голосов - [9]

Целую неделю он был счастлив на этом хуторе и мысленно от всего сердца благодарил Алексея Трофимовича.

А потом потерял сон, слонялся в подворье, как лунатик, выглядывая звезды. Но они не появлялись.

Вирве спросила, виделся ли он с Мери.

— Не знаю такой! — удивился Марко.

— Мери — по-эстонски море, — улыбнулась девушка.

Он начал ходить купаться ночью.

…На берегу маячила тонкая девичья фигурка. Порывистый ветер катил к берегу высокие волны, они бились о валуны, забредшие в глубокую воду, и развевались по обе стороны белопенной фатой.

— И вам не спится?

Девушка оглянулась и отступила немного в сторону, словно приглашая встать рядом. Тихонько что-то напевала.

— Разыгралась стихия… Купаться не хотите?

Она отрицательно покачала головой. Марко быстро разделся и стремительно пошел от берега, преодолевая сопротивление волн. Волны вздымались так высоко, что между ними едва не обнажалось дно. Он качался на них, как поплавок, совсем забыв, что на берегу кто-то есть.

Натешившись, он еле добрался до суши.

— Разве можно так неосмотрительно? — укоризненно сказала Вирве. — Ударит о камень, искалечит… — В ее глазах светилась тревога.

Марко подошел ближе, заглянул в синеву глаз. В голове слегка закружилось, как иногда бывает от сигареты натощак.

— Опасность не там, — сказал беззаботно.

Она не восприняла его тон.

— Что вы здесь делаете?

— Боюсь и говорить…

В ее глазах мелькнуло любопытство.

— А вы не бойтесь.

— Видите ли, я отнимаю голоса у птиц.

— Выдумываете…

— Нет, правда. Я записываю их на пленку.

— Зачем?

— Это мой хлеб. Я снабжаю птичьими голосами радиостудии, театры и фирму «Мелодия».

Видно, она не могла понять — шутит он или говорит всерьез.

— Хотите, зайдите при случае, послушаете.

— Благодарю, — ответила Вирве. — Я люблю слушать птиц в лесу.

— Тогда заходите в лес.

— Непременно зайду, — она засмеялась.

Сумерки таились только в кронах деревьев, хотя было около часа ночи. Возле тропинки в высокой траве Марко увидел яркую изумрудную точечку, ступил к ней. Взяв светлячка в ладонь, поднес девушке.

— Посмотрите!

— Что это? — удивилась Вирве. — Ой, какое чудо!

— Никогда не видели?

— Это впервые.

Марко коснулся ее рыжеватых волос, пустил на них светлячка.

— Если бы сейчас зеркальце…

Волосы щекотали ему пальцы. Он не отнимал руки. Девушка стояла как околдованная. Пальцы невзначай коснулись щеки, кожа была теплая и ласковая. Покоряясь внезапному порыву, он поцеловал ту щеку раз, еще раз, пока не наткнулся на губы.

— Моя радость, — вздохнула Вирве, прильнув к нему.

— Что ты сказала? — переспросил Марко.

— Ничего, — прошептала девушка, отступая на шаг.

«Жизнь любит дубляжи», — поневоле вздохнул Марко, растревоженный воспоминанием, связанным со светлячками, воспоминанием, которое сейчас было так некстати.

Насобирал целую горсть этих необычных насекомых, они расползались с ладони. Пришлось высыпать спички на землю и посадить светлячков в коробок. Дома выпустил их на пол, и они засветились зеленоватым скоплением звезд.

— Созвездие Вирве, — с пафосом сказал он вслух и иронически улыбнулся.

Она пришла к нему в следующий вечер.

— Зашла взглянуть на светлячков. — Стояла, прислонившись к двери, и смотрела на него так, что он поневоле смутился.

— А меня не убьют твои родственники, как узнают? — пошутил, немного придя в себя.

— Это будет зависеть от твоего поведения… Нужно погасить свет.

— Ах да, светлячки же…

Зеленые светящиеся крапинки медленно двигались по полу, по стенам. Несколько их забралось на потолок.

В клетке вскрикнула сойка.

— Кто здесь? — испуганно прислонилась к нему Вирве.

— Птицы. Я же сказал, что отнимаю у птиц голоса.

Девушка нашла на полу светлячка, пристроила его в прическе и долго всматривалась в овальное зеркало на стене. Потом, приглушенно вздохнув, включила свет.

— Мне уже пора… Спокойной ночи! — Вышла словно дождик прошелестел.

Сидел, перематывал пленку. В окно постучали. Поднял голову: знакомое веснушчатое лицо, глаза — два голубых мотылька.

— Заходи, — кивнул.

Она ни с места. Марко подошел к двери, открыл, Вирве прошла в комнату, держа руки за спиной.

— Закрой глаза.

Он послушно закрыл.

— А теперь раскрой рот.

Улыбаясь, выполнил и это приказание. Язык ощутил нежную сладость ягоды.

— Вкусно?

— Еще как!

— Клубнику нужно есть со сливками, — степенно сказала Вирве, колдуя у стола. — Вот теперь попробуй… Ну как?

— Какое сегодня число?

— При чем здесь число?

— Запомнить твои ягоды… Соловья послушать хочешь?

— Еще рано… Ах, я и забыла, что ты ловец птичьих голосов!..

Почтальон на велосипеде привез письмо от Ольги.

— Что-то я раньше не встречал вас в здешних краях. Издалека приехали?

— Издалека…

Марко нетерпеливо разорвал конверт. Из него выпала фотография. Ольга писала на ней, что он когда-то просил у нее снимок, а она не хотела дарить, потому что считала это плохой приметой — на разлуку… Считает она так и поныне, а фото высылает…

«Намек поняли», — сказал Марко портрету и поставил его под вазу с розовыми цветами в форме сердечек с подвесками. Надо будет спросить Вирве, как они называются.

В лес в этот день он не пошел, молча переживал. А утром, наколов дров и растопив печку, посмотрел на улыбающееся Ольгино лицо и с вызовом воскликнул: