Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [87]

После аукциона влиятельный адвокат олигарха Роберт Амстердам заявил: «Ладно, сейчас нам придется питаться разумнее. У нас есть лишь намного меньшая по размерам компания. Когда мы впервые встретились с Ходорковским, акция „ЮКОСа“ стоила 16 долларов. Сегодня, я думаю, за нее не дадут и десяти центов. Они [российское правительство] ведут себя как бандиты. Это грязная война, развязанная коррупционной системой».

Вынужденная ренационализация компании была всего лишь обратной операцией той приватизации, что прошла десятком лет раньше. До ареста Ходорковского иностранные инвесторы лихорадочно двинулись в Россию. Сейчас же, по крайней мере на некоторое время, возрос отток капитала. «Путин заплатил за „ЮКОС“ слишком высокую цену. Для международной общественности это стало огромным регрессом России», — сказал лорд Скиделски.

Что же касается Парк-лайн, 94, то лишение свободы сначала Лебедева, а затем и Ходорковского имело драматические последствия для Стивена Кертиса. К моменту ареста Ходорковского юрист уже превратился из довольно скромного, но успешного адвоката из Мэйфейра в мультимиллионера и бизнесмена международного уровня.

Внезапно появившееся богатство, однако, несло с собой и большие проблемы. Несмотря на то что Кертис настаивал на своих высоких моральных качествах и честности, он больше уже не был тем простым в общении человеком, как когда-то. Сейчас его поведение больше походило на то, что характерно для типичного олигарха — вспыльчивого и нетерпеливого. Он начал давать на чай швейцару по 20 фунтов всякий раз, когда входил в отель, щедро бросался деньгами в Chinawhite — крайне популярном у богатых русских и знаменитостей месте; там ему даже выделили специальный VIP-кабинет. Во время одной примечательной ночи в Stringfellows, проведенной с русскими клиентами, он потратил 20 000 фунтов наличными на самый лучший столик, винтажное шампанское, обед, танцовщиц в приватных комнатах и чаевые. Для русских бизнесменов такая гостеприимность стала признаком того, что их приняли в Лондоне и Кертис обеспечит им все: юридические услуги, советы касательно приобретения собственности и образования для детей, а в некоторых случаях и ночные развлечения.

Что могло быть лучше для русских клиентов? Кертис снял специальные ложи на матч в «Манчестер юнайтед» и «Реал Мадрид» для Березовского, Абрамовича и руководства «ЮКОСа», когда Абрамович решил купить ведущий английский футбольный клуб. Юрист сам никогда не ходил на футбол, но это стало частью его работы. Березовский, например, часто требовал таких услуг и просил билеты в модные театры и на спортивные соревнования, куда все билеты уже давным-давно были проданы. Кертис подключал все свои связи и порой тратил на билеты по 5000 фунтов. Он огорчался и одновременно восхищался, когда Березовский платил, но не мог пойти. «Возможно, он просто проверяет меня», — говорил адвокат знакомому юристу.

С приходом больших русских денег рейтинг Кертиса с каждым часом рос, как и спрос на его юридические услуги, в то время как его коллеги пока что оставались на прежнем уровне. В ноябре 2002 года он эмигрировал на Гибралтар, спасаясь от налогов. Теперь, забрав русских клиентов, Кертис работал отдельно от «Кертис и К⁰» и учредил новую компанию New World Value Fund Ltd, которая являлась инвестиционным фондом, чьими клиентами были Березовский и Патаркацишвили. Кертис переехал в пентхаус-апартаменты в Elliott Hotel на Гибралтаре, которые стоили 5000 фунтов в месяц. Он сделался единоличным директором «Менатеп групп» и сейчас управлял глобальной бизнес-империей Ходорковского из своего номера в отеле на Гибралтаре.

Обосновавшись на Гибралтаре, Кертис был вынужден упразднить званые обеды, потому что, будучи беглецом от налогов, он мог проводить в Соединенном Королевстве только девяносто дней в году. Лишь раз в месяц он приезжал в офис на Парк-лейн, и персонал рассказывал, что их бывший босс готовился к переводу собственности фирмы и инструктировал их по поводу того, что в компании не должно быть никакой корреспонденции на его имя. Сотрудникам также сказали, что, кто бы ни спрашивал Кертиса, они должны отвечать, что «в стране его нет», но с ним можно связаться по мобильному телефону. Вообще вся работа и шла по телефону из номера в отеле на Гибралтаре. Плохо владеющий компьютером, Кертис буквально висел на телефоне: счета за мобильные звонки варьировались от 15 до 30 тысяч фунтов в месяц. Он мог позвонить в Россию, в Израиль и говорить по часу или диктовать письма своему секретарю в Лондоне.

Финансы Кертиса также начали доходить до уровня его богатых клиентов. Сначала он регистрировал активы на имя жены, но потом организовал сеть офшорных компаний и «Менатеп групп» Ходорковского перечислялось в компанию на Гибралтаре Corfe Holdings Ltd, которая на все сто процентов принадлежала Кертису. То, что он получал от Березовского и Патаркацишвили, тоже шло в эту фирму.

Через месяц после ареста Ходорковского Кертис получил 6,49 миллиона долларов от New World Value Fund и 33,9 миллиона долларов от «Менатеп групп» за осуществление общего контроля над корпорацией, стоящей 20 миллиардов долларов. Эти средства, в свою очередь, были отправлены в другие компании, занимавшиеся частной собственностью Кертиса. Через свою фирму, зарегистрированную на Вирджинских Британских островах, Island Spice Overseas Ltd он владел вертолетом, купленным за 1,5 миллиона фунтов стерлингов у его светлости Чарльза Пирсона, брата лорда Каудрея, и посредством семейного траста являлся акционером «Файнэншл таймс». Дом в Пенсильвания-касл, формально зарегистрированный на имя жены, он перевел в новую компанию под названием Fezan Ltd. Другие активы также принадлежали различным фирмам на Британских Вирджинских островах и Гибралтаре. Кертис даже планировал приобрести британский банк. В 2003 году он сам купил виллу на Ибице и все время теперь проводил там, на острове Гернси или на Гибралтаре, где он подал заявление на получение паспорта.