Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [85]

Обычно такие встречи ничего особенного собой не представляли, но в тот раз ситуация вспыхнула, как костер, поскольку Ходорковский обвинил российских чиновников в коррупции. Не обращая внимания на советы своих коллег, он указал на темную сделку, которая прошла несколько дней назад и касалась покупки Северной нефтяной компании, принадлежащей государству, «Роснефтью». Его собственная компания тоже участвовала в аукционе, но «Роснефть» обошла ее, заплатив 622,6 миллиона долларов, — сумму, в три раза большую, чем та, что считал разумной «ЮКОС». Расстроенный потерей, Ходорковский жаловался на то, что руководство «Роснефти» заплатило огромную цену, а в ответ получило от государства откат. Он потребовал, чтобы в отношении «Роснефти» было проведено расследование. «Все ваши чиновники — взяточники и воры», — сказал он президенту.

Рассердившись, особенно из-за того, что Ходорковский передал ему собственную кассету с записью, Путин холодно напомнил, как олигарх сам сделал миллиарды на манипулировании государственными аукционами, а также благодаря уклонению от уплаты налогов. «„Роснефть" — государственная компания, и ей необходимо увеличивать свои основные резервы», — сказал он. Затем президент посмотрел на Ходорковского с такой враждебностью, что тот побледнел. «А некоторые компании, вроде „ЮКОСа", например, имеют отличные резервы. Вопрос в том, как они их получили? — добавил он резко. — Поэтому я возвращаю вашу кассету».

Встреча стала своеобразным катализатором назревающего открытого столкновения между самым богатым человеком России и самым влиятельным ее лицом. Ходорковский систематически игнорировал абсолютно определенные предупреждения Путина не вмешиваться в политику. Он организовывал оппозиционные партии, враждебные Путину, открыто критиковал, правительство и намекал на то, что и сам не прочь стать президентом. Приняв на себя роль некоей суверенной власти, он даже вел переговоры с китайским государством относительно строительства газопровода из Сибири в Китай.

Несмотря на внешнюю самоуверенность, Ходорковский знал, что сильно рискует. В начале 2003 года он разработал секретный план, чтобы избежать возможного ареста. Его деловой партнер Леонид Невзлин внес в него исправления, согласно которым олигарх должен был жить на корабле, курсирующем по миру в нейтральных водах. Наняли кипрскую охранную фирму, которая приобрела для этой операции круизный лайнер. Судно на сто кают размонтировали, собрали заново, перестроили, уменьшив число жилых помещений до двенадцати роскошных апартаментов. План получил название «Созвездие». Корабль зарегистрировали под флагом Либерии, и он оставался в международных водах, дабы избежать экстрадиции и ордера на международный арест. Пока Ходорковский находился на борту судна, гостей могли бы доставлять вертолетом. Кроме того, на корабле имелся большой запас воды и пищи.

Были согласованы и исполнены планы по установке военных антирадаров и систем безопасности. В общих чертах идея заключалась в том, что на такой плавучей базе Ходорковский и другие олигархи могут свободно перемещаться из порта в порт. Быть может, этим можно, объяснить тот факт, что бравада Ходорковского продолжалась. Наверное, он думал, что имеет иммунитет относительно экстрадиции, но на самом деле его просто дезинформировали: нейтральные воды таким иммунит тетом не обладают.

Между тем Путин, которого подталкивало руководство снова вошедшей в силу ФСБ, терял терпение. 2 июля 2003 года, как раз тогда, когда стоимость «ЮКОСа» достигла 16 миллиардов фунтов стерлингов, арестовали Платона Лебедева, партнера Ходорковского по бизнесу. На других представителей руководства тоже выписали ордера на арест, в том числе и на шефа безопасности «ЮКОСа» Алексея Пичугина, которого впоследствии обвинили в убийстве и приговорили к пожизненному заключению в тюрьме. Этот шаг инициировал быстрый вылет топ-менеджеров «ЮКОСа» в Соединенное Королевство через Мальту и Кипр.

Через два дня Ходорковского пригласили в Спасо-хаус — официальную резиденцию посла США в Москве — на празднование американского Дня независимости. Он кратко рассказал послу о сложившейся ситуации и аресте Лебедева, а затем вылетел в Вашингтон, на встречу с конгрессменом от демократов Томасом Лэнтосом и секретарем по энергетике Спенсером Эбрахэмом. Во время поездки он начал переговоры о продаже значительной доли «ЮКОСа» компании Exxon Mobil — нефтяному гиганту США. Эта беседа окончательно вывела Путина из себя, поскольку с ним никто не посоветовался.

Ходорковский мог оставаться беглецом, и Кремль неофициально трижды предоставлял ему возможность покинуть Россию, пока расследование не приобрело большой размах. Путин даже передал ему через посредников сообщение, что не будет преследовать олигарха, если тот останется за пределами страны. Но Ходорковский считал, что он неприкасаемый, что огромное состояние защитит его. «За деньги можно купить абсолютно все», — однажды сказал он.

Но все же у несгибаемого Ходорковского начинали появляться признаки того, что и у него есть нервы. В конце июля, уже после ареста Лебедева, бывший барон-грабитель, по-прежнему вроде бы уверенный в себе, читал лекцию в Московской школе политических наук, в финансировании которой он принимал участие. Его спросили о давлении на «ЮКОС». «Я лучше сгнию в российской тюрьме, чем пойду на компромиссы с преступниками, — резко ответил он. — Это мое право как гражданина использовать свои собственные деньги для организации политической оппозиции». Один из присутствующих там, лорд Скиделски, вспоминает: «Он ясно выразился, что не пойдет на сделку с Путиным. У меня создалось впечатление, что у него развивается комплекс мученика. Он шел навстречу опасности. Он явно был напряжен, курил сигарету за сигаретой, а до этого я никогда не видел его курящим».