Логика кошмара - [12]

В 1929 году Троцкий был выдворен из СССР, но Сталин потом понял, что это была ошибка, и приказал добить Троцкого, хотя тот был уже очень далеко, в Мексике. Главным организатором “мокрого” дела стал агент НКВД Леонид Котов (Эйтингон), а его подручными – Кодовилья, будущий вождь аргентинской компартии, Видали – будущий вождь компартии Триеста и знаменитый художник Сикейрос. Первый неудачный налет на виллу Троцкого был совершен 23 мая 1940 года. После этого промаха в дело был пущен Рамон Меркадер, мать которого, испанская коммунистка, была любовницей Эйтингона. Втершийся в доверие к Троцкому молодой наймит 20 августа 1940 года расколол альпенштоком голову бывшего вождя пролетарской революции, после чего честно отсидел от звонка до звонка 20 лет в мексиканской тюрьме, а по освобождении сразу же выехал на Кубу. Берия представил мать Р.Меркадера Каридад Сталину, а Эйтингон после падения Берии просидел 12 лет в советских лагерях. Все сестры получили по серьгам.

ПОЛИТБЮРО И ЦК

В отличие от Троцкого, которого Д.Волкогонову так нравится называть “демоном революции”, зловещего, демонического ореола был начисто лишен другой член первого Политбюро, Лен Борисович Каменев (Розенфельд). Родственные узы, которые связывали его с Троцким (Каменев был женат на сестре Троцкого Ольге), отнюдь не стимулировали какую-то особую близость между этими двумя лидерами, относившимися друг к другу весьма холодно, если не враждебно. Каменев, еврей лишь наполовину, со стороны отца, родился в Москве в 1883 году. Во времена первой русской революции он работал в Кавказском комитете партии вместе со Сталиным, вместе они потом были и в сибирской ссылке. Близкие отношения Каменева со Сталиным, с Одной стороны, и с Зиновьевым, с другой, и стали тем стержнем, который позволил сформировать знаменитую “тройку” столь ловко, к вящему неудовольствию Авторханова, оттершую от власти Троцкого в 1923-1924 годах. Если бы Каменев вовремя понял, кто в этой тройке главный, он, возможно, и уцелел бы, но он сделал неверный выбор, склонившись в сторону Зиновьева и подчинившись его влиянию. Каменев и Зиновьев стали ближайшими сподвижниками Ленина еще до революции, после того как Богданов и Луначарский впали в ересь эмпириокритицизма. И Каменева, и Зиновьева обуял одинаковый страх накануне октябрьского переворота, вместе они пали с высот власти в 20-х годах и вместе кончили жизнь под пулями 25 августа 1936 года.

Как уже говорилось, решения за все Политбюро Ленин и Каменев часто принимали вдвоем. Еще при Ленине Каменев, как правило, председательствовал на заседаниях Политбюро. После Октябрьской революции Каменев несколько дней был председателем ВЦИКа (его сразу же заменил Свердлов), а затем – председателем Моссовета. В период болезни Ленина Каменев фактически возглавлял Совнарком и существовавший тогда более узкий орган – Совет труда и обороны (СТО). Такое сосредоточение власти в одних руках Сталину не понравилось, и он после смерти Ленина предложил разделить должности председателя Совнаркома и СТО, присовокупляя к прочим мотивам еще и тот аргумент, что неудобно еврею возглавлять Совнарком в такой стране, как Россия.

Согласно характеристике М.Якубовича, из воспоминаний которого почерпнуты приведенные выше сведения, “Каменев не был честолюбив и не был властолюбив… Отсутствие честолюбия переходило у него в некоторую пассивность и излишнюю уступчивость” (Р.Медведев. Каменев. “Литературная газета”, З мая 1989 года). Д.Волкогонов отмечает у Каменева “какую-то импульсивность: способность быстро приходить к определенным решениям, но так же быстро и отказываться от них”. В то же время “Каменева умело вел переговоры, улаживая различные щекотливые дела в партийной среде” (Д.Волкогонов, цит. соч., с.121). И когда Ленин рекомендовал назначить на место Сталина другого человека, который был бы “более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам”, можно было бы подумать, что речь идет о Каменеве, но Каменеву, как впрочем и Зиновьеву, как писал Троцкий, “не хватало той мелочи, которая называется характером” (Моя жизнь, т,11, с.263-264), и это все прекрасно знали. Знал и Ленин, который шутил, что правильней было бы называть Каменева Тюфяковым и отмечал, что Каменев умный политик, но никудышный администратор. Но даже ядовитый Троцкий, рисовавший злые карикатуры на своих соратников, о Каменеве отзывался с мягкой иронией в том духе, что в нем “всегда жил маленький сибарит” (Сталин, т.II, с.133) и ему был свойственен “добродушный цинизм” (Моя жизнь, т.II, с.229). Пример этого “добродушного цинизма” приводит в своих воспоминаниях писатель Б.Зайцев, обратившийся однажды к Каменеву с просьбой освободить Соболя. “Какого Соболя? – небрежно спросил Каменев. – Который написал роман “Пыль”? – “Да”. – “Плохой роман. Пусть посидит” (Серебряный век. М., 1990, с.298). Но такие “шуточки” Каменева кончились плохо для него самого.

В числе членов первого Политбюро мы видим и Сталина. Он уже тогда, безусловно, являлся одним из вождей партии, а вовсе не был “серой фигурой”, неожиданно отделившейся в известный момент от кремлевской стены”, как изощрялся Троцкий (Сталин, т.II, с.145). Сталин принимал участие уже в IV и V съездах партии, после Пражской конференции 1912 года был кооптирован в состав ЦК, а на VI съезде выступал с политическим отчетом ЦК. Правда, в это время Ленин и Зиновьев скрывались в Разливе у рабочего Н.А.Емельянова (впоследствии Сталин посадил этого рабочего, его жену и трех сыновей – не прячьте, кого не следует!), а Каменев и Троцкий были арестованы. В октябре 1917 года Сталин – член Политбюро и Военно-политического центра, даже Р.Медведев, понятно как относящийся к Сталину, признает: “Сталин обнаружил большую энергию, значительный организаторский талант, силу воли и целеустремленность” и добавляет: “Бесспорно, что Сталин проделал в Царицыне немалую работу по снабжению продовольствием промышленных центров Советской России”, хотя и не одобряет методов, которыми действовал Сталин, приказывавший, например, выжигать дотла дагестанские аулы, чтобы местным бандитам неповадно было делать набеги на поезда, идущие с Северного Кавказа (К суду истории, с. 29, 40, 46). И когда Солженицын, движимый личной неприязнью, карикатурно изображает Сталина злобным идиотом (“В круге первом”), эта картина далека от реальной. Даже Роберт Конквест, тоже отнюдь не поклонник Сталина, считает его “более глубокой и сложной натурой, нежели Гитлер” (Великий террор, с.116), с которым либералы очень любят сравнивать Сталина. В марте 1919 года Сталин возглавил еще один коллективный орган, созданный одновременно с Политбюро, – Оргбюро, которое просуществовало до 1952 года.