Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - [77]
Несмотря набольшие ожидания, поголовщина собиралась слабо. Ее не хватало для расчета с наемниками[912]. 24 марта 1566 г. власти были вынуждены уменьшить ее ставку наполовину. Сборы оказались ниже прежних серебщинного налога[913]. Уже в апреле 1566 г. в поветы были разосланы первые «увяжчие листы»[914]. А в конце этого месяца господарь распорядился дополнительно собрать «третий грош» в дополнение к основной ставке налога в 2 гроша с человека[915]. Срок его сбора не определялся, но средства предписывалось передать в скарб «безъ кождого мешканья»[916].
На Берестейском сейме 1566 г. было решено назначить на 8 сентября 1566 г. последний срок выплаты налоговых задолженностей за 1563–1566 гг. (заметим, предыдущие годы уже не упоминались). 10 сентября 1566 г. власти проинформировали князей, панов и поветовых урядников об отправке в поветы дворян, которые вместе с поборцами («бирчими») и хоружими должны были разыскать неплательщиков налогов, а также тех, кто игнорировал выходы в посполитое рушенье. Их ждали традиционные карательные меры в виде конфискации имений, выплаты налога в двойном размере и штрафа за невыход в размере 5 грошей с конника[917].
Одновременно 5 сентября 1566 г. господарь распорядился разложить на свои земли очередную серебщину в размере 15 грошей с волоки или «сохи», назначив ее сбор на 13 октября 1566 г. Этот шаг предпринимался в целях задержки наемников на военной службе: «ижь люди служебные, не маючи заплаты заслуженного своего, з границы прочь розьежьдчаються»[918].
Новый виток широких мобилизационных мероприятий состоялся в 1567 г. Это было связано с активизацией действий московитов в прифронтовой зоне и неудачным завершением переговоров в Москве. Великий князь впервые после 1563 г. решительно обратился к военным делам, явно собираясь взять долгожданный реванш за поражения в начальный период войны.
На Городенском сейме 1566/1567 гг. сеймовые сословия одобрили сбор серебщины в два ближайших года. Как и четырьмя годами ранее, она должна была собираться только в случае ведения войны. Ставка налога составила 30 грошей с волоки в центральных районах ВКЛ и 15 грошей с «дыма» на территории Украины и Восточной Беларуси, оставаясь на уровне 1563 г. Серебщина была разделена на две годовые «раты». Сроки ее сбора назначили на середину марта соответственно 1567 и 1568 гг. В начале апреля поветовые поборцы, избранные самой шляхтой на сейме «для лепшого порядку выбиранья того податку», должны были передать собранные деньги в скарб главным поборцам в Вильно[919].
Забегая вперед, отметим, что в ноябре 1567 г. на Лебедевском съезде было решено перенести срок выплаты второй «раты» серебщины с земских землевладений с начала апреля 1568 г. на 18 декабря 1567 г. из-за необходимости удержать наемников на новый квартал и выплатить задолженность по «заслужоному».
Серебщина собиралась и с господарских владений. Об этом можно узнать из письма Сигизмунда Августа к урядникам от 27 декабря 1567 г.[920] Ставка первой «раты» для господарских подданных была снижена на 10 грошей, т. е. на 30 %: в 1567 г. они уже успели выплатить серебщинный налог за прошлые годы. Вторая «рата» должна была собираться в таких же размерах, как и с земских землевладений. Согласно измененным срокам ее необходимо было выплатить до 28 января 1568 г.[921]
Вместе со сбором серебщины в 1567 г. в течение одного месяца должна была быть проведена инвентаризация («ревидованье») земских владений. Согласно сеймовой ухвале скрытые от ревизоров (ими были назначены поветовые поборцы) земли и подданные подлежали безусловной конфискации в пользу государства[922].
Это было кардинальное решение. Сбор посполитого рушенья и серебщины проводился, как правило, по данным 40-летней давности, которые, не отражали реального положения вещей. Таким образом, Сигизмунд Август изменил свои взгляды, осознав, что, опираясь на устаревшие данные о состоянии магнатских и шляхетских землевладений, нельзя провести ни реальную мобилизацию земского ополчения, ни эффективный сбор чрезвычайных налогов[923].
Кроме того, желая осуществить оперативный набор на наемную службу, Городенский сейм постановил взять на полгода заем за границей в размере 64 тыс. коп литовских грошей для оплаты десятитысячной армии. Сеймовые сословия просили великого князя изыскать эту денежную сумму под собственные гарантии[924]. В частности, они предлагали обратиться к полякам «о помочь пенежную», на что Сигизмунд Август дал свое согласие[925].
Как видно, в 1567 г. власти планировали провести мобилизационные мероприятия с таким же размахом, как в 1563 г. Однако время для сбора серебщины вновь было выбрано крайне неудачно. Надеяться на значительные налоговые сборы весной, когда крестьянские хозяйства только отошли от зимы, было по крайней мере наивно. Ни шляхтичи, ни их подданные в это время не располагали средствами.
Провал налоговой кампании был закономерен. Господарская власть в разосланных в конце мая 1567 г. листах обвиняла в этом поветовых поборцев: «…ничего п[е]н[е]зеи податковых, а праве з чола ни одного гроша есте до них (главных поборцев в Вильно) не послали и реестров ревидованья не ознаимили аж до сих часов, зачем великое омешкане в даванью пенезей служебьным стало
