Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - [79]
Забранные в ходе «увязаний» подданные должны были передаваться в «заставу» платежеспособным шляхтичам за определенную оплату в скарб. Если бы такие не нашлись, то поборцы получили право передавать крестьян ротмистрам «место готовых грошеи», т. е. в качестве компенсации за невыплаченное «заслужоное». Убогую шляхту ждали санкции, определенные Статутом за воровство и грабеж. Вообще говоря, поборцы получили право в случае невыдачи им «поборовых квитов» взимать налоги с имений неплательщиков любыми способами, в том числе отдавать их в распоряжение наемных солдат[938].
Такие суровые меры были продиктованы отсутствием прогресса в сборе налогов. Выход власти видели прежде всего в усилении налоговой дисциплины. В реальности же проблема заключалась в беспрерывном падении платежеспособности населения. Однако даже частые жалобы на недостаточность и разорение не останавливали власти перед установлением новых чрезвычайных налогов. Подданные предупреждались, что никакие жалобы на бедность и нищету не будут приниматься во внимание и они должны платить[939]. М. Любавский резонно заметил, что подобный подход можно объяснить желанием получить деньги хотя бы с тех, кто еще обладал какими-либо средствами[940]. М. Довнар-Запольский, в свою очередь, подчеркнул, что такие действия имели обратный эффект — сборы только уменьшались[941].
Реализация мероприятий по сбору налогов в 1568 г. выявила злоупотребления поветовых поборцев. Оказалось, что они не только не выполнили жестких предписаний руководства страны, но и использовали свои полномочия в корыстных интересах: «…маем того ведомость, иж вы вельми малую часть пенезей з оного повету […] людей служебьным выдали, а иншие пенези пры себе задержываючи, тым собе пожытьки прывлашчаете, а о тых, которые оного податьку уфаленого не выдали, никоторо ведомости пану гетьману и враду кгродскому не даете и в ыменях их […] не увязываете, але ешче таковым фолкгуючы и их укрываючы»[942]. Доходило до того, что поборцы обманывали скарбников, передавая им фальшивые квиты: «…и тепер no сроку в рецесе соймовом описаном от иньшых тые податки земьские для некоторых пожытьков своих прыймуючы, таковые квиты свои, якобы на рок в рецесе зложоный тот податок отьдавали, давати смеете…»[943]. Для проверки подобных фактов и дальнейшего контроля налоговых сборов в поветы были направлены господарские дворяне. Однако эта проблема так и не была решена еще в середине 1569 г.[944]
К памятному Люблинскому сейму княжество подошло с полностью исчерпанными ресурсами. Как известно, одним из факторов, который толкал литвинов на переговоры с польской стороной об унии, являлась необходимость внешней финансовой и военной поддержки. Сейм в Люблине, который закончился летом 1569 г., одобрил целый ряд налогов с подданных Речи Посполитой. Они должны были пойти в первую очередь на военные цели[945].
Однако кризисное положение скарба мало изменилось и осенью 1569 г., когда были назначены выплаты большинства налогов[946]. В начале февраля 1570 г. Сигизмунд Август констатировал очередной провал налоговой кампании: «З некоторых земль и поветов […] ни одного гроша того податку не принесено, а з ыныхь поветовь хотяж што и принесено, але несполна выбравьши и велми мало, так иж где первеи того чинило коп доколка тисечеи, там того тепер не вынесло и третее части»[947].
После Варшавского сейма 1570 г. господарь решил осуществить фронтальную проверку предыдущих сборов. Основной причиной проведения назывались огромный недобор налогов, вследствие чего «люди служебные ездные и пешие, упоминаючися заплаты за службу свою, великое набегане его королевской милости чинять»[948]. Речь шла о ультимативных требованиях ротмистров рассчитаться с задолженностями за службу, выдвинутых как раз в это время[949].
Подведение итогов проверки выявила значительную недостачу налоговых сборов за все время Ливонской войны. Следует заметить, что комиссары, которые проводили эту ревизию, при сборе информации столкнулись с серьезными трудностями. В конечном итоге подтвердилась неприятная картина злоупотреблений поборцев и уклонения налогоплательщиков от уплаты налогов[950].
Что касается суммы сборов земских налогов, то существуют точные цифры сборов с поветов ВКЛ за 1565–1569 гг., которые впервые ввел в научный оборот М. Довнар-Запольский. Приведенные им данные были собраны в результате проверки, проведенной господарскими комиссарами в 1570–1571 гг.[951] Согласно им, в 1565 г. была собрана 51 851 копа, в 1567 г. — 111 162 копы, а в 1569 г. — 82 510 коп грошей. Наибольшие суммы традиционно платили поветы из западной части ВКЛ, а наименьшие — пограничные регионы на востоке и юге страны. Для примера: Витебский повет передал в скарб в 1567 г. лишь 25 коп, Мстиславский повет чуть больше — 128 коп, а Брацлавский и Веницкий поветы вместе — только 171 копу грошей. Не совсем понятным исключением стал Оршанский повет — в нем было собрано в 1565 и 1567 гг. соответственно 2947 и 3045 коп грошей. Известно, что этот повет сильно пострадал от походов неприятельской армии, вследствие чего оршанцы даже просили освободить их от уплаты налогов, в том числе и серебщины
