А.Н. Янушкевич
НАЧАЛО ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ 1558-1570 гг. И СТОЛКНОВЕНИЕ ИНТЕРЕСОВ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО И МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА
Начало Ливонской войны справедливо вызывает постоянный интерес исследователей. Неоднократно подчеркивался ее «странный» характер>1. Особое внимание вызывало поведение московского правительства. Ставилось множество вопросов, давалось множество ответов, но все равно нельзя сказать, что проблема окончательно решена По нашему мнению, одной с главных причин такого положения вещей является рассмотрение начальной фазы войны как факта только московско-ливонских отношений. Игнорирование «литовского» (разумеется, в историко-политическом, а не в современном этнополитическом смысле) фактора приводило исследователей в ловушки информационного вакуума, а значит, к заранее неверным выводам и хотя логически скроенным, но на самом деле не наилучшим образом аргументированным концептуальным построениям. А ведь именно война с Великим княжеством Литовским (BKJ1) стала для Московии>2 главным моментом ее внешней политики в 60-е гг. XVI в.
В российской историографии за последнее десятилетие появилось несколько интересных научных работ, посвященных предпосылкам и событиям начальной стадии Ливонской войны 1558-1570 гг. Безусловно, значительным явлением стал выход первого обобщающего труда по истории внешней политики России. Большое место в нем отведено характеристике Ливонской войны. Однако разделы о предыстории и начале Ливонской войны, написанные А. Виноградовым, на наш взгляд, с концептуальной и аргументационной стороны не всегда достаточно удовлетворительны. Несмотря на имеющиеся удачные замечания, от внимания автора ускользают многочисленные факты, из- за ненадлежащей интерпретации источников часто устанавливаются необоснованные причинно-следственные связи событий>3.
А. Филюшкин дал развернутую критику двух распространенных в историографии дискурсов Ливонской войны. Он обосновывает, что Московия вовсе не вела Ливонскую войну за выход к Балтийскому морю и не стремилась проявлять имперские амбиции по отношению к Европе. При этом А. Филюшкин дает развернутую характеристику дипломатических отношений и военных действий в начале Ливонской войны>4.
Не так давно из печати вышла долгожданная монография А.Л. Хорошкевич, посвященная анализу внешней политики России в контексте международных отношений в Восточной Европе в середине XVI в. Ее критика дана нами в специальной рецензии>5. Здесь только упомянем, что исследовательница в своих рассуждениях отталкивается от постулата о разногласиях между царем Иваном IV и боярами относительно развития внешней политики Московского государства и стремится открыть внешнеполитические факторы влияния на его внутриполитическое развитие >6.
Наиболее взвешенный подход к характеристике ливонской политики Московского государства и ВКЛ в середине XVI в. встречается в новейшей биографии Ивана Грозного, созданной Б.Н. Флорей. Он последовательно доказывает, что сущностью внешнеполитической программы Москвы в конце 50-х гг. XVI в. было стремление решить сразу две проблемы — ливонскую и крымскую. Поражение этого проекта вызвало втягивание Московии в широкомасштабную войну в Прибалтике и падение Избранной рады во главе с А. Адашевым и Сильвестром>7.
* * *
В конце 1557 г. крымские татары неожиданно совершили нападение на земли Волыни и Подолья, принадлежавшие ВКЛ. Это нападение имело трагические последствия для местного населения. По информации московского летописца, татары захватили в плен более 40 тыс. человек>8.
Поход крымских татар на Волынь был вовсе не случайным. В январе 1558 г. Москву посетил крымский посол Янбулдуй Мелдеш, изложивший предложения своего правителя. Крымский хан хотел заключить двустороннее соглашение с Московией. Оно имело бы четкую антилитовскую направленность — не случайно крымский посол, подтверждая серьезность намерений Крыма, ссылался на недавний поход татар на Украину>9.
Для крымских властей характерна политика балансирования между двумя северными соседями, целью которой было обезопасить себя от ударов с их стороны и получение больших «поминок». Московия всю вторую половину 50-х гг. XVI в. демонстрировала агрессивную активность по отношению к Крымскому ханству, совершая успешные военные акции. В Бахчисарае хотели избавиться от этой проблемы, и в ситуации внутренних осложнений ставка была сделана на примирение с Москвой.
Источники свидетельствуют, что в это время татары целенаправленно искали примирения с силами, угрожавшими безопасности Крыма. Здесь уместно вспомнить неудачную попытку перетянуть на свою сторону Дмитрия Вишневецкого, на что указывает грамота Сигизмунда Августа к крымскому хану>10. Подобные же мотивы определяли направление на союз с Московией, что не могло состояться без пересмотра отношений с Литвой.
В Кремле идею примирения с Крымским ханством категорически отвергли, выставляя причиной лицемерное поведение татар в отношениях с соседями >и. Московиты не просто отбросили предложенный план примирения, но еще больше активизировали военные действия на крымском пограничье, воспользовавшись услугами перешедшего в ноябре 1557 г. на их сторону Д. Вишневецкого. Одновременно с приемом крымского посольства в январе 1558 г. Иван IV отправил его в поход против Крымского ханства
