Литературные портреты: В поисках прекрасного - [194]

«Она отдавалась этой мысли, как другие отдаются плотскому желанию. Ее надежды, мечты о величии, все химеры ее существа крылись в этих ощущениях. Ей казалось, что, отдаваясь этому мужчине, она самоутверждается, и наконец, подавленная своими видениями, впадала в зыбкое забытье. Потом, облокотившись на землю, жуя острыми зубками травинку, она начинала говорить с необычным красноречием… Она никогда не испытывала ничего, похожего на желание или физическую склонность к другому существу. Все порывы ее сердца были направлены на осуществление цели, на открытие для себя будущего».

Она обретает столь желанного сына, Алексиса Дарамбера, но не поддержку Жана де ля Фонтанжа, который бросает ее. Однако все же не теряет твердой надежды, которая, единственная, помогает ей выжить.

«А ты никогда не думал, – спрашивала она у сына, – что мы когда-нибудь сможем выкупить „Высокие мосты“?.. Кто знает? Часто, если не остается детей, а дальние родственники отказываются, имения выставляются на торги. Представляешь, как мы с тобой вернемся туда хозяевами?.. Будешь смотреть на деревья, исследовать кусты… А еще там есть речка, которая течет внизу парка, и такой прекрасный дом… Настоящий замок. Ты помнишь, правда?

Много раз, гуляя с ним, она показывала ему поместье. Алексис молча слегка поворачивает голову. Ах! Как порой раздражает рассеянность этого ребенка! Она повторяет свой вопрос и легонько сжимает его плечо.

– Да, да! – быстро отвечает Алексис, с усилием вспоминающий высокие крыши здания. – Хорошо помню… А чердак там есть?

– Что? – говорит мать, немного разочарованная. – Ну конечно… Очень высокий чердак, с огромной балкой от одного края до другого. Можно подумать, что там положена мачта. Когда я была маленькая и поднималась туда, то всегда думала о корабле. А еще есть подпол, куда можно попасть из кухни. Но его закрыли. Представляешь, думали, что там когда-то замуровали сокровища. Бабушка моего отца искала, но ничего не нашла… А все-таки… Может, когда-нибудь, если мы снова будем там жить, мы найдем эти сокровища?

Алексис поднял голову: его глаза блестели, как будто он силился разглядеть что-то в подземелье. Тогда мать, распознав его любопытство, привлекла к себе сына.

– Посиди со мной рядом, – сказала она торжественно. – Слушай… Я тебе рассказываю эти истории, потому что хочу, чтобы ты думал об этом доме, принадлежавшем твоему деду… где я родилась… где я была счастлива, когда была в твоем возрасте…

Ее слабеющий голос кажется умоляющим. Она указывает на маленькую рамку на стене и продолжает:

– Только что, когда я увидела этот пейзаж, я так разволновалась, и мне захотелось, чтобы это было здесь, рядом. Подними голову… Эту фотографию когда-то раскрасила мама ко дню рождения моего отца. Посмотри… Видишь вход и лестницу? Налево терраса, где мы сидели, встав из-за стола. Как я все это помню, хоть и прошло двадцать лет! Если закрыть глаза, я вижу даже мох, выросший на скамье у стены. А по ночам мне иногда снится, что я все еще в моей комнате, там…»

Сын, как и любовник, предает ее мечту. Алексис – игрок, распутник, романтик в духе Ролла, все пробует, во всем разочаровывается, наконец раскаивается и поступает в семинарию. Мы снова встречаемся с Лиз, старой одинокой женщиной, которой удается наняться кастеляншей к новым владельцам «Высоких мостов». Но всех пугает ее почти безумная привязанность к этому дому. Хозяйке не нравится старуха, бродящая по коридорам в поисках воспоминаний. Ребенку страшно, когда она, теряя ощущение времени, уводит его в глубину парка. Он убегает, и его отец говорит Лиз: «Вам не надо приходить. Мы в ваших услугах больше не нуждаемся, я приказал, чтобы вас не пускали в „Высокие мосты“».

Изгнанная из дома, бывшего единственным смыслом ее существования, Лиз чахнет. Однажды, в отсутствие хозяев, она протискивается между прутьями решетки и снова видит «Высокие мосты»: «Черепица на гладкой наклонной крыше казалась ей прекрасной, как ангельские крылья» (фраза, наводящая на мысль о Вермере и о маленьком кусочке стены Берготта). Потрясенная и подавленная своими эмоциями, она умирает от сердечного приступа. «Поднявшаяся над „Высокими мостами“ луна осветила тело. Оно лежало вдоль аллеи, вытянув вперед руки. Широко открытый рот, казалось, пожирал землю, но лицо было умиротворенным. Было величие в конечном обладании столь любимой землей трупом». Обладании? Нельзя ничем и никем обладать, разве что в смерти. Медленный прилив и растущий охват катастроф, которые добивают Лиз Дарамбер, напоминают действие некоторых романов Бальзака (развязка «Отца Горио», поражение барона Юло). Персонаж до конца исчерпывает свою способность порождать трагедию. То же было с Зильберманом. И то же с героем «Брачной любви», интеллектуалом, рассудочность которого убивает все истинные чувства.

1948… После того как был написан этот очерк, Жак де Лакретель опубликовал большой роман, «За и против», который заслуживал широкой аудитории и не нашел ее, может быть, потому, что он описывает литературную среду, мало известную публике. Тем не менее там кишат очень живые персонажи, среди которых посвященные узнают – или им кажется, что они узнают, – писателей, издателей и женщин нашего времени. Это книга, которой не повезло, но, быть может, еще повезет.