Литературные портреты: В поисках прекрасного - [193]

В тот день 1914 года, когда немцы начали обстреливать Вермон, Мария Бонифас вдруг проявила героизм. Внезапно ее мужественность из смешной стала доблестной. Она поднялась на башню с большим майорским биноклем на перевязи, осмотрела позиции неприятеля, спустилась и, оседлав коня, отправилась навстречу немцам как парламентер. На голове у нее была маленькая черная треуголка, костюм из альпаки блестел, как кираса. Ее твердость спасла город, и по возвращении народ приветствовал ее.

«Надо противостоять им, – приказала она. – Долг требует от нас, чтобы мы не позволяли себя угнетать… Для нас начинается война!»

Каждый одобрял Марию: «Командуйте… Весь город за вами… Мы будем вам подчиняться». Тогда она почувствовала такой пыл, какого не испытывала никогда в жизни:

«Много раз она повторяла вполголоса: „Наша война начинается…“ Она вернулась домой. Часть солдат не поместилась в казармах и расположилась под липами на Армейской площади, перед ее жилищем. Она увидела сбившиеся в кучу тела, лежащие на земле. Из складок шинелей выглядывали лица спящих. Хриплые переговоры, невнятные слова достигали ее слуха. И над всей этой беспорядочной ордой стоял запах, который она с детства не переносила до тошноты: запах мужчины».

«Мария Бонифас», по моему мнению, самая совершенная книга Лакретеля. В «Зильбермане» своя трогательная и трагическая красота, в «Высоких мостах» – изящество французской гравюры, но «Мария Бонифас» по абсолютной объективности романиста, по выверенности пропорций, по единству сюжета, по скрытой силе страстей остается самым законченным произведением искусства.

Здесь невозможно и бесполезно излагать всю интригу «Высоких мостов», произведения в четырех томах. Центральный сюжет – это отчаянная привязанность героини книги, Лиз Дарамбер, к поместью «Высокие мосты». Надо пожить в сельской Франции, чтобы понять, что может значить родовой дом и окружающие его земли для некоторых семей нашей страны. Имение – это действительно плоть от их плоти. Лакретель, безусловно страдавший в юности, когда Корматен, замок его предков, «ушел из семьи», прекрасно понимал это чувство отторжения. Испытывая неизменную привязанность к обстановке, в которой протекала его жизнь, он написал прелестные страницы о своем доме в Монфор-Ламори: «Вы скажете, что привязанность к собственности – мещанское чувство. Ничего подобного… Я люблю Монфор-Ламори исключительно за душу, которую в него вложил… Я бы хотел, чтобы вы поняли, что у каждого из нас в глубине души есть свой Монфор и что мы потеряем себя, если станем пренебрегать им».

Итак, Лакретель давно вынашивал сюжет романа: история женщины, пожираемой страстью к семейному очагу, наполненному воспоминаниями. Земля как наваждение. Он тщетно искал достойное окружение в Берри, в Пуату, но однажды по пути из Пуатье в Ла-Рошель у него возникло впечатление, что он проник «на совершенно заповедный остров, что-то спокойное, отвлеченное, надежное. Подумалось о старой труженице, простой и немногословной, работающей по старинке, своими руками…» Он проезжал через лес, где некогда выросла фея Мелюзина. Это она воздвигла здесь замки. «Мечта, пустившая корни в земле, это и был сюжет моего романа».

Гармония между выбранной натурой – деревьями, окутанными туманами, спокойными реками – и талантом автора была предрешена. Язык Лакретеля настолько прост, настолько лишен украшательств, что порой напоминает нематериальный пейзаж, который набрасывает непринужденными линиями некий «прозрачный и тонкий китаец», или светящиеся и серые, местами оживленные цветовыми пятнами пейзажи Эжена Будена.

Действие первой книги, «Сабина», происходит около 1880 года. Мы знакомимся с поместьем «Высокие мосты» и с матерью героини, Сабиной Дарамбер. Она замужем за глупцом Александром Дарамбером и тем не менее счастлива благодаря своему характеру. Она могла бы полюбить одного из соседей, Жана де ля Фонтанжа, она в восторге от того, что нравится ему, но «ее желание покорять основывалось на некой сердечной приветливости». Оставаясь одна после ухаживаний мужчины, она с удовольствием от совершенного доброго дела наивно говорила себе: «Думаю, я ему понравилась». В Сабине сочетаются кокетство и чистота, изящество движений, она со вкусом обустраивает все, что ее окружает. Читателю обеспечено спокойное удовольствие.

Андре Руссо находит, что ей свойственно «отраженное очарование», что она – дама 1880 года, выставленная «в витрине», экспонат из «коллекции любителя со вкусом». Но разве не всякий персонаж ушедшей эпохи производит впечатление устаревшего? Мы ощущаем это, читая романы другого времени, например Мопассана.

Сабина умирает молодой, ее дочь Лиз – существо более дикое. Потеряв «Высокие мосты», бедная сирота живет одним желанием: снова приобрести их. Она поселилась совсем рядом с поместьем, следит за ним, жаждет его. Как найти деньги? Богатое замужество? Она надеется, терпит неудачу и становится любовницей Жана де ля Фонтанжа, сельского соседа, любившего ее собственную мать, зрелого женатого человека, с намерением родить от него ребенка и таким образом вынудить запуганного возможным скандалом любовника дать ей средства, чтобы выкупить «Высокие мосты». Любит ли она его? Вовсе нет. Когда она лежит рядом с ним на траве, под прикрытием лесных зарослей, ей кажется, что она выполняет свое предназначение: