Литературное творчество М. В. Ломоносова: Исследования и материалы - [6]
Речь идет о нескольких библиографических списках, составленных Ломоносовым в разное время и содержащих то более подробные, то краткие заглавия книг и журналов. Для каких целей были сделаны им эти записи, какое отношение имеют они к литературным и научным занятиям Ломоносова — эти вопросы никто не ставил.>23>
Между тем эти библиографические перечни — вместе с отчетами Ломоносова о покупке книг в Марбурге, а также с материалами о книгах, которые он брал в Академической библиотеке, покупал в Академической книжной лавке и давал для изготовления переплетов в Академическую типографию, — представляют источник, исключительно богатый и важный.
Поэтому, прежде чем мы обратимся к непосредственной теме настоящей работы, нам необходимо предварительно заняться рассмотрением источников для нее.
Около ста лет назад, во время Ломоносовского юбилея 1865 г. и вскоре после него, разными авторами был опубликован ряд ма- >24> терпалов из фондов Архива Академии наук XVIII в. Среди этих материалов было несколько перечней книг, принадлежавших Ломоносову или по каким-то причинам библиографически описанных им. В хронологической последовательности это были:
1) «Реестр книгам приобретенным по сегодняшний день», датированный 15 октября 1738 г.;>25>
2) четыре недатированных перечня, из которых два были использованы А. С. Будиловичем для книги «Ломоносов как писатель», не будучи перепечатаны в форме документа,>26> и два опубликованы П. П. Пекарским в его «Истории императорской Академии наук в Петербурге»; >27>
3) три счета Академической книжной лавки и счет Академической типографии, представленные после смерти Ломоносова в Канцелярию Академии наук, за приобретенные книги и за изготовление переплетов.>28>
Вместе с известными уже упоминаниями «древних» (античных) и «новых» (европейских) писателей в произведениях Ломоносова эти библиографические записи дают нам возможность представить себе по-новому литературную осведомленность поэта и хотя бы приблизительно определить широту его литературных интересов.
Дошедшие до нас библиографические материалы фрагментарны, случайны, охватывают далеко не весь жизненный и творческий путь Ломоносова и поэтому во многом оставляют нас неудовлетворенными, но и то, что удается извлечь из этих книжных перечней, содержит много неожиданного, полно захватывающего интереса и открывает аспекты в толковании его поэтической позиции.
Наиболее важными для нас источниками являются четыре недатированных списка иностранных книг, писанные рукой Ломоносова и упомянутые выше (пункт 2). Два из них, как уже указано, до сих пор полностью не опубликованы.>29> Все четыре списка хранятся в Архиве Академии наук СССР и находятся на разных местах одного и того же тома переплетенных рукописей Ломоносова.
Как будет показано ниже, реальная хронология этих списков иная, чем та, которая получается, если отправляться от случайного местонахождения их в томе ломоносовских рукописей. Однако нам приходится пока считаться с этим фактом, и мы обозначаем каждый из интересующих нас перечней так: 1) первый архивный список (шифр: ф. 20, on. 1, № 3, л. 279) ; 2) второй архивный список (шифр: ф. 20, on. 1, № 3, лл. 297—301); 3) первый «перечень Пекарского» (третий архивный список) (шифр: ф. 20, on. 1, № 3, лл. 344—347); 4) второй «перечень Пекарского» (четвертый архивный список) (шифр: ф. 20, on. 1, № 3, лл. 348-349).
Первый архивный список состоит из тринадцати книжпых названий, расположенных в алфавитном порядке. В отличие от следующего перечня, в котором описания сделаны в соответствии с принятыми в середине ХУIII в. библиографическими правилами, в первом архивном списке приводится либо название книги («Bibliotheca poetarum Polonorum»), либо фамилия автора с названием произведения («Oweni epigrammata»), либо, наконец, только имя автора («Tacitus»). Никаких выходных данных (места и года издания) нет. Включенные в этот перечень книги имеют разную датировку, устанавливаемую по библиографическим источникам, — от XVI в. до 1760 или 1761 г.>30> Следовательно, он был составлен в начале 1760-х годов.
Второй архивный список начинается с записи № 15 («Мешо-rie di varia eruditione délia Societa Colombaria Fiorentina vol. I in 4. 2. Alph. Florentz ad insigne Apollinis»); это означает, что первый лист его утрачен. Здесь книги описаны более подробно, чем в первом архивном списке, но опять-таки без дат. По библиографическим пособиям устанавливается, что в этом списке нет ни одной книги, вышедшей позднее 1750 г. То обстоятельство, что первый архивный список состоит из тринадцати номеров, а второй начинается с пятнадцатого (который, при желании, можно признать «ошибочно пятнадцатым, а на самом деле четырнадцатым»), все же не позволяет считать их единым-документом, случайно переплетенным в разных местах: и по бумаге, и по почерку, и по разной датировке входящих в них книг, и по разному принципу оформления (алфавитному в первом и бессистемному
во втором) видно, что это совсем разные документы. Кончается; он записью под № 72, и если отбросить четырнадцать не дошедших до нас записей, находившихся на утраченном листе, и прибавить одиннадцать повторяющихся, в нем оказывается 69 записей.
Берков Павел Наумович был профессором литературоведения, членом-корреспондентом Академии наук СССР и очень знающим библиофилом. «История» — третья книга, к сожалению, посмертная. В ней собраны сведения о том, как при Советской власти поднималось массовое «любительское» книголюбие, как решались проблемы первых лет нового государства, как жил книжный мир во время ВОВ и после неё. Пожалуй, и рассказ о советском библиофильстве, и справочник гос. организаций, обществ и людей.Тираж всего 11000 экз., что по советским меркам 1971 года смешно.© afelix.
Наталья Алексеевна Решетовская — первая жена Нобелевского лауреата А. И. Солженицына, член Союза писателей России, автор пяти мемуарных книг. Шестая книга писательницы также связана с именем человека, для которого она всю свою жизнь была и самым страстным защитником, и самым непримиримым оппонентом. Но, увы, книге с подзаголовком «Моя прижизненная реабилитация» суждено было предстать перед читателями лишь после смерти ее автора… Книга раскрывает мало кому известные до сих пор факты взаимоотношений автора с Агентством печати «Новости», с выходом в издательстве АПН (1975 г.) ее первой книги и ее шествием по многим зарубежным странам.
«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.
История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.
Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».
Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.
Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».