Литературное творчество М. В. Ломоносова: Исследования и материалы - [120]

Б. Н. Меншуткин и Г. М. Князев, кооптированные в члены Ломоносовской комиссии, подробно отчитывались в каждом заседании, обещая издать оба тома к сроку.⁵⁵⁰

Значительная часть переписки Б. Б. Голицына с членами Юбилейной комиссии касается издания научпых работ Ломоносова. Академики В. И. Вернадский и Ф. И. Чернышев согласились участвовать в издании и взяли на себя редакцию научных статей

Ломоносова по минералогии; редактирование и составление примечаний к научным работам Ломоносова по химии и физике было поручено Б. Н. Меншуткину, а по морскому делу — А. И. Виль-кицкому.⁵⁵¹

Физико-математическое отделение Академии и ее Общее собрание приняли предложенный Комиссией перечень Ломоносовских тем на соискание премий им. М. Н. Ахматова ^{552 в 1911 г. и поспешили его утвердить.553}

За ученое жизнеописание Ломоносова были объявлепы особые премии: большая премия в 2000 руб. и четыре малые премии по 500 руб. Большая премия назначалась за ученое жизнеописание Ломоносова с оценкой его деятельности как писателя, ученого и гражданина. Малые премии — за сочинения, обнимающие деятельность Ломоносова в области: 1) физики и химии, 2) минералогии, геологии, металлургии, 3) философии и словесности, 4) географии, статистики, политической экономии и русской истории.⁵⁵⁴

Во всех университетах обсуждалось небывалое в их практике предложение Академии об участии в выпускаемом ею Ломоносовском сборнике. Все архивы страны, пробужденные на время от привычной для них в те годы дремоты, принялись выявлять документы, имеющие отношение к Ломоносову. Помимо официальных запросов о ломоносовских документах, посланных Комиссией в петербургские и московские архивохранилища, непременный секретарь Академии обращался лично к ряду лиц с просьбой помочь в этом деле Комиссии. Сохранились отпуски писем Б. Б. Голицына к В. И. Вернадскому с просьбой выяснить, какие рукописи Ломоносова хранятся в Московском публичном и Румянцевском музеях,^{555 к архангельскому вице-губернатору А. Ф. Шидловскому с запросом о ломоносовских документах, на- . ходящихся в архивах Архангельска и его губернии.556 А. Я. Савич организовал поиски документов в архиве Министерства юстиции, А. И. Вилькицкий — в архивах Морского министерства и Глав-}

ного гидрографического управления, С. А. Белокуров изъявил желание просмотреть документы в архиве Министерства иностранных дел и в других архивах Москвы, относящиеся ко времени пребывания Ломоносова в Славяно-греко-латинской академии. Выявлением архивных материалов для биографии Ломоносова занялись даже архивы Синода и Александро-Невской лавры.

Большое внимание было уделено составлению справочника, посвященного библиографии сочинений Ломоносова. Эта работа была возложена на библиографа П. А. Дилакторского, а после кончины последнего (10 декабря 1910 г.) поручена приват-доценту Петербургского университета Г. 3. Кунцевичу. В широком масштабе развернулась и другая работа — по составлению библиографического указателя литературы на русском, немецком, английском, шведском и романских языках. Иностранные библиографы тщательно пересматривали полки всех наиболее значительных книгохранилищ Западной Европы в поисках упоминаний о Ломоносове.⁵⁵⁷

А тем временем сам Б. Б. Голицын и В. И. Вернадский усердно трудились над проектом «Ломоносовского института».

Воодушевление, владевшее Ломоносовской комиссией, не могло не вызвать вспышки активного сочувствия и в ее официальном председателе С. Ф. Ольденбурге, когда он в конце апреля 1910 г. вернулся к исполнению всех своих многосложных академических обязанностей. В первом же заседании Комиссии, происходившем под его председательством, он предложил дополнить юбилейную программу выпуском «Трудов и дней Ломоносова», т. е. хронологической канвы его жизни и деятельности.⁵⁵⁸

Но в том же заседании Комиссии впервые прозвучали и некоторые другие нотки. Тогда они никого, по-видимому, не встревожили, а между тем (теперь, зная последующее, мы видим это ясно) они предвещали близкий поворот деятельности Комиссии в совершенно иную сторону. .

В апрельском заседании 1910 г. на обсуждение Юбилейной комиссии как бы невзначай был поставлен невиннейший на первый взгляд вопрос о сочинении кантаты в честь Ломоносова. Текст кантаты «милостиво» согласился написать сам «августейший» президент Академии, подвизавшийся на стихотворном поприще под псевдонимом К. Р., а сочинить музыку взялся чрезвычайно высокопоставленный сановник и царедворец А. С. Танеев.⁵⁵⁹

Последствия ничтожнейшего по существу эпизода с кантатой были далеко не ничтожны. По сохранившемуся делопроизводству Ломоносовской комиссии можно проследить, как переписка с архивами, университетами и библиографами, недавно еще живая и горячая, остывает мало-помалу, а затем и почти вовсе вытесняется суетливой корреспонденцией с «высочайшим» поэтом и «высокопревосходительным» композитором. Центр внимания Ломоносовской комиссии неприметно смещался: предметом главных забот был теперь уже не сборник ученых статей о Ломоносове и не исследовательский институт его имени, а баритоны и контральто «императорской» оперы, которым предстояло исполнять с эстрады Дворянского собрания