Литература и астрономия - [11]
«Ошибка» Карла Маркса
В романе Галины Серебряковой «Вершины жизни» из трилогии «Прометей» Карл Маркс так разъясняет старшей дочери значение Кеплера: «На основе учения Коперника именно он сделал величайшее открытие, доказав движение планет» (Собр. соч. в 5-ти т. Том 4-й, М., изд. «Художественная литература», 1968, стр. 50).
Карл Маркс, по вине Г. Серебряковой, ошибается. Движение планет было доказано задолго до Кеплера и даже Коперника. Собственно говоря, это и доказывать не нужно было — ведь еще древние люди заметили, что пять ярких звезд, перемещаются из созвездия в созвездие, как бы блуждая по небу. Греки назвали их планетами. Слово «планета» и означает в переводе с греческого: «блуждающий». Кеплер доказал не движение планет, а законы движения планет, причем не на основе учения Коперника, а на основе многолетних и тщательных измерений положения планет на фоне звезд, выполненных астрономом Тихо Браге и своих собственных измерений.
Метеоры, а не метеориты!
По современным понятиям метеоры — это космические пылинки весом менее половины грамма. Когда метеор с космической скоростью врывается в атмосферу Земли, то от трения с воздухом моментально сгорает, прочертив на ночном небе яркую светящуюся полосу. Метеориты же — это камни различных размеров. Влетая в атмосферу, они тоже загораются, но, в отличие от метеоров, падают на Землю в виде огненных шаров различного размера (в зависимости от размера камней). Такие шары называются болидами. Если камень большой и не успевает полностью сгореть в атмосфере, его раздробленные остатки выпадают на Землю. Конечно, болид тоже можно назвать большим метеором, но редко кому удается наблюдать падение болида, в то время как метеоры наблюдают все и довольно часто. К сожалению, писатели в своих произведениях иногда путают метеоры с метеоритами. Приведу три примера:
«На небе тускло светил Млечный Путь, ярко горели созвездия, иногда, как спичкой по коробку, прочеркивали свой путь метеориты», — пишет В. Чивилихин в романе-эссе «Память» (Собр. соч. в 4-х т. Т. 3-й, М., изд. «Современник», 1985, стр. 457).
Астраханский писатель Борис Жилин в повести «Черные флажки» (Астрахань, 1963) тоже принимает метеоры за метеориты: «Темное звездное небо тут и там прочеркивали яркие метеориты. Один из них пролетел дольше всех и потух» (стр. 160). И далее: «Небо стало еще ярче. Все жарче расчеркивались метеориты» (стр. 161).
Ему вторит и Г. Пикулев в рассказе «Начальный капитал», который мы уже упоминали. В нем сообщается: «Три брата посмотрели вверх. Несколько метеоритов прочертили фиолетовое небо» («Странности любви», повести и рассказы, Волгоград, 1989, стр. 179).
Метеоры стали камнями
У И. Данилова есть небольшая книжечка «Целый день среди игрушек» (Волгоград, 1970). И в этой книжечке есть маленькая сказка «Звездная болезнь». Вот отрывок из этой сказки:
Где-то в мировом океане, меж созвездиями Рака и Гончих Псов, жила Звездочка… Как и положено звезде, она светила, и это почему-то раздражало черные Метеоры и холодные Кометы — осколки Гончих Псов и Рака. Они проносились мимо Звезды и свистели:
— Подумаешь, светоч. Мозолит тут глаза!
А самый круглый, самый темный Метеор предсказывал:
— Долго ей не прожить…
Прошли годы, в прах рассыпались Кометы, холодными камнями стали Метеоры… (стр. 11).
В этом отрывке много неясного. Где жила Звездочка? Ведь между созвездиями Рака и Гончих Псов находится «территория» трех созвездий: Льва, Малого Льва и Большой Медведицы. Почему Метеоры и Кометы — осколки Гончих Псов и Рака? У метеоров и комет совсем другое происхождение. Почему Метеоры стали холодными камнями? Ведь метеоры — пылинки. Трудноваты все эти аллегории для маленьких детей!
Метеорит или спутник?
В романе «Хлеб — имя существительное» М. Алексеев сомневается: «Прочертил небо не то падающий метеорит, не то очередной спутник» (Избр. произв. в 2-х т. Том 2-й, М., изд. «Художественная литература», 1972, стр. 55). Но полет спутника никак нельзя спутать с падающим метеоритом. Метеорит, а точнее, видимый огненный шар — болид, проносится по небосклону стремительно, в течение нескольких секунд. Спутник же имеет вид звезды, которая медленно, в течение 15–20 минут, передвигается с одного края неба к другому.
Спутник или планета?
В стихотворении «Полночь молча полощет колосья…», которое мы уже разбирали, и в котором А. Мухтар поместил на небо одновременно и Луну и Млечный Путь («Литературная газета», 1980, № 44, 29 октября) допущена еще одна астрономическая ошибка: автор не может отличить спутник от планеты:
Нет, движение спутника на фоне звезд сразу же заметно, бросается в глаза. Планета же относительно других звезд остается в момент наблюдения неподвижной.
Был ли астроном Пти?
В романе Жюля Верна «Из пушки на Луну» герои на пути к Луне встречают другую, крошечную Луну и вспоминают французского астронома Пти, который якобы высказывал предположение о втором естественном спутнике Земли, небольшого размера и поэтому невидимого даже в телескопы. Уже после смерти писателя английский журнал «Знание» разъяснял читателям, отвечая на их вопросы, что гипотезы о втором естественном спутнике Земли не существовало, а астроном Пти — выдуманный Жюлем Верном персонаж. Легко представить себе неловкое положение редакции журнала, когда вскоре выяснилось, что астроном Пти действительно существовал, что в пятидесятых годах XIX века он был директором Тулузской обсерватории и что он действительно выдвигал гипотезу о существовании вблизи Земли второй Луны.
«Спасибо, господа. Я очень рад, что мы с вами увиделись, потому что судьба Вертинского, как никакая другая судьба, нам напоминает о невозможности и трагической ненужности отъезда. Может быть, это как раз самый горький урок, который он нам преподнес. Как мы знаем, Вертинский ненавидел советскую власть ровно до отъезда и после возвращения. Все остальное время он ее любил. Может быть, это оптимальный модус для поэта: жить здесь и все здесь ненавидеть. Это дает очень сильный лирический разрыв, лирическое напряжение…».
«Я никогда еще не приступал к предмету изложения с такой робостью, поскольку тема звучит уж очень кощунственно. Страхом любого исследователя именно перед кощунственностью формулировки можно объяснить ее сравнительную малоизученность. Здесь можно, пожалуй, сослаться на одного Борхеса, который, и то чрезвычайно осторожно, намекнул, что в мировой литературе существуют всего три сюжета, точнее, он выделил четыре, но заметил, что один из них, в сущности, вариация другого. Два сюжета известны нам из литературы ветхозаветной и дохристианской – это сюжет о странствиях хитреца и об осаде города; в основании каждой сколько-нибудь значительной культуры эти два сюжета лежат обязательно…».
«Сегодняшняя наша ситуация довольно сложна: одна лекция о Пастернаке у нас уже была, и второй раз рассказывать про «Доктора…» – не то, чтобы мне было неинтересно, а, наверное, и вам не очень это нужно, поскольку многие лица в зале я узнаю. Следовательно, мы можем поговорить на выбор о нескольких вещах. Так случилось, что большая часть моей жизни прошла в непосредственном общении с текстами Пастернака и в писании книги о нем, и в рассказах о нем, и в преподавании его в школе, поэтому говорить-то я могу, в принципе, о любом его этапе, о любом его периоде – их было несколько и все они очень разные…».
«Ильф и Петров в последнее время ушли из активного читательского обихода, как мне кажется, по двум причинам. Первая – старшему поколению они известны наизусть, а книги, известные наизусть, мы перечитываем неохотно. По этой же причине мы редко перечитываем, например, «Евгения Онегина» во взрослом возрасте – и его содержание от нас совершенно ускользает, потому что понято оно может быть только людьми за двадцать, как и автор. Что касается Ильфа и Петрова, то перечитывать их под новым углом в постсоветской реальности бывает особенно полезно.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.