Лисьи листы - [34]

— Знаю-знаю, — усмехнулась Алина, — Только вот Ирине вряд ли понравится все праздники примочки на твои синяки ставить. Тем более, что мы недалеко живем — в «Уголке», через дорогу.

Конец вечера прошел приятно, но не слишком-то выразительно. Мы не спеша перемещались по залу, останавливаясь поболтать то с одними знакомыми Хитча, то с другими. Похоже, большинство присутствующих не только знали его, но и весьма неплохо относились. Откровенно говоря, мне несколько прискучило уже выслушивать бесконечные мемуарные отступления, типа: «А помнишь, в 1956-ом…», но я продолжала приветливо всем улыбаться и держалась рядом. С Альбертом мы больше не сталкивались, хотя несколько раз я чувствовала на себе его неприязненный взгляд из дальнего конца зала, где он разглагольствовал о чем-то, окруженный десятком мальчишек и несколькими совсем юными девушками с бледной кожей и черными, как у готов, губами.

Впрочем, довольно скоро я совершенно выкинула его из головы, особенно после того, как на меня напала с бесконечными расспросами смазливая девица баскетбольного роста по имени Римма. Разумеется, интересовала Римму отнюдь не моя скромная персона, а великий алхимик Лао, к которому она была явно неравнодушна. К ее глубокому разочарованию ни о каких подробностях его личной жизни я не ведала (а и знала бы — не сказала!), так что поклоннице моего учителя и начальника оставалось только повторять:

— Нет, я к вам приеду всё-таки! Ты так ему и передай: обязательно приеду! Это же надо — столько лет ни слуху, ни духу… А он всё еще старый? Это хорошо, значит, не завел себе никого… Ничего, со мной быстро помолодеет! А к тебе он не..? Ах, сам вас познакомил… Правнучка? Это получается я, в случае чего, буду твоя прабабушка?

К концу этой беседы я прониклась глубочайшим сочувствием к Лао. Лучше уж, право, вовсе не иметь никакой личной жизни… Ничего, главное — его своевременно предупредить, а там уж он найдет способ отвязаться от этой… прабабушки самозванной! И я твердо решила позвонить завтра же. А то девица настроена романтически: не иначе, на рождество нагрянет с охапкой омелы в руках, чтобы было под чем целоваться…

Наконец, собравшиеся начали понемногу расходиться.

— Пойдем и мы? — спросил, позевывая, Хитч.

— Пойдем. Только давай Виктора и Алину свистнем, мы же обещали…

Бывшая супруга Хитча против того, чтобы уйти не возражала.

— Вообще-то на этих сборищах всегда такая скучища, — заявила она, — И чего я сюда шляюсь, спрашивается?

— Исключительно назло мне, — откликнулся Виктор, — Знаешь же, что я до смерти боюсь лететь самолетами…

— Ладно, в следующий раз поедем поездом.

— А что, будет еще и следующий раз?! — простонал он.

Мы уже собирались выходить, когда возле гардероба на наших спутников налетела какая-то супружеская чета, и они принялись обмениваться новостями.

— Ладно, — заявил Хитч, — мы пойдем пока на проспект машину ловить, а вы особо не задерживайтесь.

Алина дернулась было возразить, но в этот момент приятельница вывалила на нее очередную сенсационную новость, и о нас на время забыли.

На улице было морозно. Тучи разошлись, и в небе посверкивали колкие зимние звезды. Эдакая безупречно-красивая, праздничная зима, заставляющая верить в то, что Новый год — это праздник, что мир очищен и выбелен, как холст, специально для того, чтобы нарисовать на нем сказку, и что рядом всегда будет кто-то, способный согреть твои замерзшие руки горячими ладонями.

Мы вышли из ворот, которые уже никто не охранял, и побрели по пустынной улице к проспекту.

— Смотри-ка, все в другую сторону поворачивают, — заметила я.

— А там еще одна гостиница, где обычно наши останавливаются. У нее даже название такое — тематически-оборотническое: «Царевна-лебедь».

— А мы что же?

— А мы — не все. Ну, не люблю я жить через стенку со знакомыми. А стенки там, между прочим, тонкие…

Я уже хотела осведомиться, когда и с кем он это проверял, но в этот момент нам внезапно стало не до веселья.

— Так-так, — раздался брюзгливый голос Альберта, и сам он шагнул из ближайшей темной арки в пятно света от фонаря, — Отважная парочка — полукровка и ее Маугли — домой собрались… И наверняка ведь она думает, что у нас, как у людишек, женщина может мужчине безнаказанно хамить…

Свита, расположившаяся полукругом за его спиной, громко и нарочито мерзко загоготала. Я невольно оглянулась. От ворот мы отошли уже довольно далеко, и, как назло, никто из выходящих в нашу сторону не направлялся. Справа была та самая арка, ведущая в угрюмый двор, слева — тускло отсвечивали не зажженные окна какого-то учреждения. 

— Только у нас здесь не «Книга Джунглей», — всё с той же тягучей издевкой продолжал Альберт, — У нас нахамить вожаку значит бросить ему вызов. И я этот вызов принял. А ты готова?

И он обернулся волком. Огромным и матерым. Таким, который запросто смог бы одним движением перервать мне горло в любом моем обличии.

Я еще не успела никак отреагировать, когда Хитч молниеносным движением выхватил из-за спины горящую бензиновую зажигалку и швырнул ее Альберту в морду. И мы побежали.

Должна признаться, марафонец из меня никакой. Впрочем, как и спринтер или стайер. Можно долго спорить о достоинствах полных женщин, но факт остается фактом: к бегу мы решительно не приспособлены. Я моментально начала задыхаться, а позади уже стучала лапами по тротуару опомнившаяся стая. Пытаться свернуть не имело смысла: наверняка они знали все местные закоулки куда лучше нас. Закричать? Вбежать в подъезд и стучаться в квартиры? К сожалению, я слишком хорошо знала, что Супермены в обычных городских домах не водятся, и широкой грудью на защиту двух незнакомых оболтусов никто не встанет. Конечно, милицию, скорее всего кто-нибудь вызовет. Только вот вовремя она всё равно не успеет. Эх, нам бы сейчас дверь… хоть какую-нибудь… Там могут быть люди, там может быть укрытие, там можно было бы попытаться сбить преследователей со следа… или хотя бы просто выгадать минуту-другую…