Лишенные веры - [9]

– Говно вопрос, – ответил Мак.

Надо сказать, что громогласное обсуждение в Уэст-Эндовском ночном клубе после полуночи, возможно, не самый лучший способ затевать криминальные дела, но у меня было мало опыта, а среди добродетелей Мака осторожность никогда не числилась.

– Значит, вы хотите шантажировать тощего ублюдка, – сказал он, после того как я изложил ему основы своего экстраординарно хлипкого плана. – И что я должен сделать?

– О, – произнес я. – Ты – сила.

– О, – ответил он и быстро скосил глаза вниз. – И то верно.

Домой я попал только к четырем утра следующего дня. Мак решил, что нашу договоренность «стать преступными сообщниками» необходимо отметить. И мы занялись обычными вещами. Из «Виски» в три, по Уордор-Стрит в «Розовую пантеру» до пяти, потом на восток, в «Берег» на Флит-Стрит. Пончики и кофе в «Данкин Донат» на Ладгейт-Сёркус, с мальчишками-газетчиками, затем в «Смитфилд» за пивом и завтраком. Выбрались оттуда около девяти, и я припустил на работу, а Мак исчез в неизвестном направлении, пригрозив встретиться вечером.

Невилл, пришедший на полчаса позже, застал меня лежащим на полу и слушающим Джонни Митчелла[36].

– Уэйн Шортер[37], – сказал он, прислушавшись к саксофону. Затем посмотрел вниз, на меня. – Дерьмово выглядишь.

– Чашечку кофе? – спросил я. – Во рту пересохло.

– Надо думать! Где ты был?

– «Виски». У них там Вечеринка левых. Тебе бы понравилось.

– Ну уж нет, ты же меня знаешь, терпеть не могу всякое панк-рок-дерьмо, мальчуган! – это была одна из миленьких шуток Невилла. Он вырос в Кентиш-Тауне и был барабанщиком в «The Suckers», однажды игравшей с «Adam and the Ants»[38] в «Нэшвилле», так он мне рассказывал, но ему нравилось строить из себя невежду. Ради смеха, на работе, хотя если показывалась симпатичная девчонка, он мог оказаться на высоте.

Так прошел весь день. Мак появился к закрытию:

– Только по-быстрому, собирайся.

Девять часов спустя я добрался до дома. Фрэнк спала. Я решил, что ни к чему будить ее, и удовольствовался подушками. Утром я чувствовал себя отвратительно, а она развила бурную деятельность.

6. ДЖЕФФ ИДЕТ НА ОБЕД

Прошла неделя, а мы больше так и не спали друг с другом. И не обсуждали это. Слишком крутые, оба. Все как прежде. Фрэнк была поглощена организацией шантажа, а я остался в деле скорее из-за вины, страсти и глупости, чем из-за жадности. Тем временем процесс шел. Утром в понедельник, за завтраком, мы составили шантажистское письмо.

Придумать шантажистское письмо не так-то просто. Особенно письмо тому, с кем ты играл на саксе. В конце концов мы ограничились кратким посланием и напечатали его:

РОСС БРОСИЛ ДЕВУШКУ УМИРАТЬ. СУФФОЛК 1981. ЗАПЛАТИ – ИЛИ МЫ РАССКАЖЕМ ГАЗЕТАМ. 10 000 ФУНТОВ. БУДЕМ НА СВЯЗИ. ИСКРЕННЕ ТВОЯ, «ДЕВУШКА».

Следующим вопросом было, куда его отправить. Росс уехал из Кэмден-Тауна, и если он и оставил кому-то новый адрес, то определенно не мне. Однако, сидя днем на работе, я сделал пару звонков и добыл телефон. Не домашний номер Росса, а телефон его компании, «Славной организации». Очевидно, Этеридж тоже вырос – из обычного поп-менеджера превратился в президента. М-м… хмм.

Итак, я позвонил туда и был немного смущен, когда трубку сняли даже раньше, чем я услышал хоть один гудок, а чей-то голос односложно пробубнил «ждите», после чего трубку, судя по всему, бросили на стол. Может, люди там слишком занятые, что выше моего понимания. Однако меня ждало еще большее смущение. Голос, вернувшись, рявкнул: «Да?» – и, только я начал спрашивать адрес компании, поинтересовался: «Кто это?».

– Э-э-э, Джефф, – ответил я, мои мозги точно парализовало. Затем добавил: – Но вы меня не знаете, я просто…

– Конечно, я тебя знаю. Ты тот Джефф, с-с-с…

Я совсем забыл, что Этеридж заикается. Думаю, это не соответствовало представлению о нем как о мерзавце, поссорившим меня с другом, организовавшим мое увольнение.

– Саксофонист, – сказал я. – Да, тот Джефф. Извини, я не ожидал, что ты подойдешь к телефону. То есть ты сам.

Судя по всему, Этеридж не собирался объяснять, почему босс «Славной организации» должен сам отвечать на звонки, вместо этого он продолжил свои вопросы:

– Итак, чем я могу помочь?

– О, мне просто нужен ваш адрес, – произнес я, прежде чем сообразил, что это требуется пояснить. – Ну, чтобы послать вам запись моей новой команды, – продолжил я в порыве вдохновения, решив, что это самый быстрый способ убрать занятого менеджера от телефона.

Но, как ни странно, Этеридж поддержал беседу:

– О, правда? И что же у тебя за, э, «ансамбль»? – очень в его духе, неприкрытые издевательские нотки между строк.

– О, это рэп, – рискнул я, – с африканскими гитарами и множеством ударных, немного похоже на «Pigbag»[39], но не совсем, если ты понимаешь, о чем я, зато с настоящим британским духом.

Несколько секунд Этеридж молчал, кажется, серьезно обдумывая услышанное. Тем временем мои мысли носились галопом вокруг получившегося ужасающего овощного рагу. На какое-то мгновение я даже подумал, не нанять ли мне для виду нортумберийского[40] пигмея. Когда Этеридж наконец ответил, я чуть не выронил трубку.

– Отлично, – произнес он, – приходи в офис, и мы все обсудим. Как насчет завтра, после обеда?