Лиловый цветок гибискуса - [66]
Днем я задремала и увидела сон, в котором старший администратор лил киптяток на ноги тетушки Ифеомы в ванной нашего дома в Энугу. Тетушка Ифеома выпрыгнула из ванны, как бывает только в сновидениях, и перепрыгнула прямо в Америку. А когда я позвала ее и попросила остановиться, она не услышала меня.
Вечером мы сидели в гостиной перед телевизором. Я размышляла о своем сне, когда услышала звук подъезжающей и останавливающейся возле дома машины. Руки у меня затряслись. Мне показалось, что приехал отец Аманди, но раздавшийся вскоре стук в дверь опроверг мои ожидания. Так, громко, властно, с угрозой, он стучать никак не мог.
Тетушка Ифеома вскочила со своего кресла:
— Onyezi? Что вам нужно? Немедленно прекратите стучать!
Она чуть приоткрыла дверь, но чьи-то мощные руки тут же распахнули ее настежь. Незваные гости мигом заполнили дверной проем. В квартире внезапно стало очень тесно: четыре крупных мужчины — синие униформы, перекатывающиеся под рубашками мышцы, форменные фуражки, запахи табачного перегара и застарелого пота — заполнили все свободное пространство.
— В чем дело? — тетушка Ифеома нахмурилась. — Кто вы?
— Обыск. Мы ищем документы, подтверждающие вашу связь с нарушителями мира и спокойствия в университете. До нас дошла информация о том, что вы связаны с группой радикально настроенных студентов, которая занималась организацией беспорядков, — произнес человек, щеки которого густо, почти без единого просвета свободной чистой кожи, покрывали племенные знаки. Голос его звучал механически, будто он воспроизводил некую запись, как магнитофон. Трое других прошли в квартиру: один отправился на кухню и открыл дверцы буфета (так их и оставил), двое других устремились в спальни.
— Кто вас уполномочил? — спросила тетушка Ифеома.
— Мы представляем специальное подразделение безопасности из Порт Харкорт.
— И у вас есть документы, которые вы могли бы мне предъявить? Просто так врываться в мой дом вы не имеете права!
— Вы только посмотрите на эту женщину, уеуе! Я же сказал: мы из специального подразделения! — Наглец нахмурился, лицо его превратилось в уродливую маску. Он оттолкнул тетушку в сторону.
— Почему вы врываетесь в наш дом? — произнес Обиора, вставая и отчаянно пряча страх в глазах под напускной бравадой.
— Обиора, nodu ani[130] — сказала тетушка, и Обиора быстро сел. Он явно чувствовал облегчение от того, что ему не нужно ничего предпринимать. Тетушка тихо велела нам всем сидеть на месте и помалкивать и вышла в гостиную.
Искать что-либо незваные гости не стали, они вообще ни в чем не рылись, но все переворачивали вверх дном. Они бродили из комнаты в комнату, открывали шкафы, ящики, чемоданы, коробки и выкидывали их содержимое на пол. Наконец помещения закончились, и представители «специального подразделения» направились к выходу. Перед тем как покинуть квартиру тетушки Ифеомы, мужчина со шрамами на щеках покачал толстым пальцем перед носом хозяйки:
— Будьте осторожны. Будьте очень осторожны.
Мы хранили молчание, пока машина не отъехала.
— Нужно вызвать полицию, — нарушил тишину Обиора.
Тетушка Ифеома горько улыбнулась, но это никак не смягчило выражение ее лица:
— Она только что тут была.
— Почему они обвиняют вас в оргнизации беспорядков, тетушка Ифеома? — спросил Джаджа.
— Глупости. Просто меня пытаются запугать. А бунтовать студенты отлично умеют сами.
— Как же так: ворвались и разгромили весь дом? — всхлипнула Амака. — Не могу, не хочу верить…
— Слава Богу, Чима спит, — тетушка перекрестилась.
— Нужно уезжать, — сказал Обиора. — Мам, нам надо отсюда уезжать. Ты еще не разговаривала с тетей Филиппой?
Тетушка Ифеома покачала головой. Она складывала на место книги и столовые салфетки, выброшенные из буфета. Джаджа пошел ей помогать.
— Уехать? Ты предлагаешь трусливо сбежать? Но зачем нам бежать из своей страны? Почему бы нам не наладить жизнь тут? — Амака пристально смотрела на брата.
— Что-что наладить? С этими?.. — на лице Обиоры появилась кривая усмешка.
— Значит, мы признаем поражение? Это наш ответ?! — голос Амаки звенел.
— При чем тут «поражение»? Всего лишь реалистичный подход. Пойми, когда мы с тобой попадем в университет, все достойные учителя уже насытятся этой неразберихой и уедут за границу.
— Замолчите, оба! И идите помогать с уборкой, — рявкнула тетушка. Впервые она выглядела раздосадованной тем, как ее дети умеют отстаивать свои точки зрения.
Когда я пришла в ванную комнату, чтобы помыться, в ванне возле слива корчился земляной червяк. Коричневато-лиловое его тело контрастировало с белизной эмали. Амака объясняла мне, что канализационные трубы были старыми и после каждого сезона дождей черви пробирались в ванну. Тетушка Ифеома уже не раз писала в отдел ремонта про состояние труб, но, разумеется, безрезультно. Обиора заявил, что ему нравится исследовать червяков; оказывается, они умирают, только когда посыпаешь их солью, а если их разрезать на две части, то каждая потом превращается в червяка.
Перед тем как забраться в ванну, я вытащила из нее червяка веточкой, отломленной от веника, и бросила его в туалет. Я не смыла его, чтобы не тратить зря воду. Мальчикам придется писать, глядя на это извивающееся, похожее на веревку тело.
Третий роман нигерийского прозаика Чимаманды Нгози Адичи, уже завоевавшей не одну литературную награду за предыдущие свои книги, — самый масштабный и по времени, и по географии действия, и по диапазону идей и проблем, которые Адичи смогла мастерски и увлекательно охватить. Роман о том, что чувствует образованный человек «второго мира», оказавшись в США или в Лондоне, про то, что ждет его дома, если он решит вернуться. Еще подростками Ифемелу и Обинзе влюбились, и дела им не было до диктатуры в родной стране, до зловещей атмосферы всеобщей подавленности и страха.
Красавица Оланна из богатой семьи никогда не отличалась дерзостью, как ее сестра-двойняшка Кайнене, но именно Оланна решилась оставить полную комфорта жизнь ради любви. Переезжая в маленький городок, где жил и работал ее будущий муж, профессор местного университета, она вряд ли понимала, что бесповоротно меняет свою судьбу. Деревенский мальчик Угву, поступивший в услужение в профессорский дом, тоже не догадывался, что отныне его жизнь изменится необратимо и непредсказуемо. Застенчивый молодой англичанин Ричард, приехавший в Нигерию, чтобы написать книгу, вовсе не собирался оставаться здесь навсегда.
Несколько лет назад лидер мнений и правозащитница Чимаманда Нгози Адичи получила письмо от своей подруги детства, которая только что стала матерью. В этом письме подруга просила Адичи о том, чтобы она рассказала, как вырастить дочь феминисткой в единственно верном понимании этого слова. «Манифест» – это ответное письмо Чимаманды подруге с 15 ясными, забавными и очень чуткими советами о том, как вырастить дочь женщиной с яркой индивидуальностью. Эта книга бьет прямиком в самое сердце, потому что как нельзя лучше и честнее отвечает на все вопросы о том, что значит быть женщиной в наши дни.
Бестселлер Нью-Йорк Таймс на русском языке! Очень личное и красноречивое эссе, в котором вы найдете инклюзивное определение феминизма, которое пытается разрушить все стереотипы, связанные с этим понятием. С помощью анекдотов и историй из жизни Адичи пытается донести, что просто сосредоточиться на общих правах человека недостаточно, важно акцентировать внимание на феминизме и доносить его принципы до каждого человека в этом мире. Приводя примеры из разных культур, автор откровенно заявляет, что положение женщин в истории всегда было неустойчивым и что отголоски этих стереотипов до сих пор портят жизнь многим молодым девушкам, поэтому нужно перестать отрицать проблему и начать действовать – всем вместе! Легкий юмористический тон повествования поможет вам без труда вникнуть в исследование и сделать свои выводы.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.
Когда Манфред Лундберг вошел в аудиторию, ему оставалось жить не более двадцати минут. А много ли успеешь сделать, если всего двадцать минут отделяют тебя от вечности? Впрочем, это зависит от целого ряда обстоятельств. Немалую роль здесь могут сыграть темперамент и целеустремленность. Но самое главное — это знать, что тебя ожидает. Манфред Лундберг ничего не знал о том, что его ожидает. Мы тоже не знали. Поэтому эти последние двадцать минут жизни Манфреда Лундберга оказались весьма обычными и, я бы даже сказал, заурядными.
В предлагаемой книге Джеральд Даррелл описывает путешествие в чрезвычайно редко посещаемый район Латинской Америки. С присущим ему юмором и художественным мастерством рассказывает о занимательных происшествиях, связанных с ловлей и содержанием в неволе диких животных, сообщает массу интересных подробностей об их привычках и образе жизни.
События, которые разворачиваются в романе, происходят в Китае в середине XVII века. Однажды в сердце юной девушки по имени Пион заглянула Любовь. Но вслед за ней пришла Смерть. И это стало для героини началом новой Жизни.
Афганистан, 2007 год. У Рахимы и ее сестер отец наркоман, братьев нет, школу они могут посещать лишь иногда и вообще редко выходят из дома. Надеяться им остается только на древнюю традицию «бача пош», благодаря которой Рахиме можно одеться как мальчику и вести себя как мальчик, — пока она не достигнет брачного возраста. В качестве «сына» ей разрешено всюду ходить и сопровождать старших сестер. Но что будет, когда Рахима повзрослеет? Как долго она будет оставаться «мужчиной»? И удастся ли ей смириться с ролью невесты? Дебютный роман Нади Хашими, американки афганского происхождения, — это рассказ о трудной судьбе, о бессилии и о праве распоряжаться своей жизнью.
1930-е годы. Дочь бедной вдовы, юная кореянка Сонджа счастлива — она любима и ждет ребенка. Правда, когда выясняется, что ее избранник женат и готов взять девушку лишь в содержанки, Сонджа от отчаяния принимает предложение молодого пастора и уезжает с ним в Японию. Она надеется на лучшее, но готова ко всему… Так начинается сага о нескольких поколениях эмигрантов — рассказ о чести, национальном достоинстве и о том, чем человек готов пожертвовать ради семьи. Роман, написанный американкой корейского происхождения Мин Чжин Ли, сразу же приобрел популярность и попал в список десяти лучших книг 2017 года по версии журнала The New York Times.