Лили Марлен. Пьесы для чтения - [75]

Шрифт
Интервал
). Ах, сынок, тебя выдает твоя шпага. Посмотри, как ты ее держишь! Ты ее боишься и презираешь, и, в то же время, надеешься, что она тебе поможет, тогда как надеяться надо не на шпагу, а только на самого себя… (Остановившись, спокойно). Будет лучше если ты возьмешь свои слова назад. Ей-Богу, ты не моя смерть. Смерть держит шпагу твердо.

Незнакомец (не опуская шпагу, презрительно): Уж будь спокоен. Всемогущий знает, кому доверить орудие своего гнева!.. (Делая шаг к Гуану). А коль не знаешь, я тебе скажу. (Кричит). Все то, что ты собрал себе на гибель, падет тебе на голову огнем божественного мщенья!

Дон Гуан: Сдается мне, что лет сорок тому назад, я уже читал эту новость в какой-то книге… Мне кажется, сынок, ты сам не знаешь, о чем говоришь.

Незнакомец: Довольно болтовни! Твой час пробил!

Дон Гуан (морщась): Что за язык, ей-Богу… Скажи уж заодно – «возмездие неотвратимо», а еще лучше – «порок трепещет, а добродетель торжествует»… (Сердито, делая несколько шагов по направлению к Незнакомцу, словно не замечая направленную на него шпагу). Ну, что молчишь?.. Тебя, случайно, послал не тот ли чертов монах, который в последнее время на все лады склоняет мое имя?.. Дам голову на отсечение, – это он!

Незнакомец (отступая): Не будь ты слеп, как крот, ты сам бы догадался, кем я послан. (Надменно). Я послан небесами!

Дон Гуан: Бедняга… Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, отчего у тебя такое постное выражение лица. (Негромко и серьезно). А ведь ты попал в самую точку, сынок. В самую точку. (Медленно идя по сцене, чуть слышно). И как раз сегодня… Какой подарок они мне посылают! Не захочешь, а поверишь в их хваленое милосердие…

Незнакомец: Эй! Ты куда?

Дон Гуан: Я размышляю, господин Посланец.

Незнакомец: Ты б лучше напоследок помолился.

Дон Гуан: Совет неплох… Только знаешь, что я тебе скажу, сынок?.. В моем случае, это одно и то же.

Незнакомец (теряя терпение): Ты вынешь шпагу?.. Или ты боишься? (Насмешливо). Смотри-ка, струсил!

Дон Гуан (повернувшись лицом к незнакомцу): Еще бы не бояться, черт возьми… (Обнажив шпагу). Но только не тебя.

Незнакомец (отступая): Тогда, конечно, божеского гнева, который вот-вот падет на твою голову.

Дон Гуан: Опять не угадал.

Незнакомец (кружа вокруг Дон Гуана): Тогда чего же?

Дон Гуан: Спроси-ка у него. (Показывает шпагой на статую Командора).

Незнакомец (быстро оглянувшись): Что?.. Ты не перестаешь кощунствовать даже перед лицом этого несчастного, которого ты злодейски умертвил? Так на, отведай! (Делает стремительный выпад).

Дон Гуан (легко отбивая удар): Но не от тебя…


Какое-то время Дон Гуан и Незнакомец молча кружат по сцене, обмениваясь ударами. Из-за кустов, то выглядывая, то прячась, за поединком наблюдает Лепорелло.


(Наступая). Так, значит, я сражаюсь с небесами?.. Ей-Богу, что-то верится с трудом…

Незнакомец: Сейчас… поверишь… (С трудом отбиваясь). Отец Небесный… умеет… усмирять… таких, как ты…

Дон Гуан: Какой ты, право, скучный собеседник!.. (Тесня противника). И все же я никак не могу взять в толк, сынок… В городе полно мошенников, воров, грабителей и убийц. Чем твоему монаху приглянулся именно я? (Отбросив противника в сторону, останавливается, опустив шпагу). Отдохни…

Незнакомец (тяжело дыша): Полно мошенников?.. Да, все это отребье не годится тебе даже в подметки!.. Потому что в душе они послушны, как овцы и невинны, словно дети. Когда придет время, они с радостью бросят все, чтобы работать на Божьей ниве и славить Творца, тогда как ты – исчадье сатаны!.. К нему и отправляйся!.. (Бросается на Дон Гуана, обмениваясь с ним ударами).

Дон Гуан (защищаясь, кричит, обращаясь к статуе Командора): Слыхал, приятель?.. Оказывается, вход на небеса открыт только для слабоумных!.. Как видно, нам с тобой придется довольствоваться чем-нибудь другим. (Выбивает шпагу из рук Незнакомца и наставляет острие своей шпаги ему в грудь).


Короткая пауза. Дон Гуан и Незнакомец молча смотрят друг на друга.


(Негромко). А тебе никогда не приходило в голову, сынок, что вы просто придумали себе этого Дон Гуана, потому что вы просто не умеете жить без врагов?.. Вспомни-ка, вашими врагами были то евреи, то иностранные купцы, то еретики. Вы жгли ведьм и изгоняли евреев, а потом делали вид, что ничего не произошло, чтобы тут же начать искать себе новых врагов. Да, вы бы с ума сошли от скуки, если бы в один прекрасный день оказалось, что вам больше некого преследовать и жечь… Надеюсь, ты готов к смерти, сынок?


Тяжело дыша, Незнакомец молчит.


Как, еще нет?.. А я-то, было, подумал, что ты только и мечтаешь об этом. (Опуская шпагу). Что ж, попробуем еще раз. (Отходит в сторону).


Подобрав шпагу, Незнакомец с криком ярости бросается на Дон Гуана.


(Отражая нападение). Не так резво, сынок, не так резво… Поспешность в таких делах – недозволенная роскошь…


Незнакомец продолжает яростно рубит шпагой воздух.


(Легко уходя от ударов). Ах ты, петушок… Смотри, как разыгрался…


Тяжело дыша, Незнакомец останавливается и с ненавистью смотрит на Дон Гуана. Пот заливает ему глаза. Видно, что он устал.


(Миролюбиво). Отдохни, петушок. Это тебе не языком молоть.


Незнакомец

Продолжить чтение
Еще от автора Константин Маркович Поповский
Фрагменты и мелодии. Прогулки с истиной и без

Кажущаяся ненужность приведенных ниже комментариев – не обманывает. Взятые из неопубликованного романа "Мозес", они, конечно, ничего не комментируют и не проясняют. И, тем не менее, эти комментарии имеют, кажется, одно неоспоримое достоинство. Не занимаясь филологическим, историческим и прочими анализами, они указывают на пространство, лежащее за пространством приведенных здесь текстов, – позволяют расслышать мелодию, которая дает себя знать уже после того, как закрылся занавес и зрители разошлись по домам.

Моше и его тень. Пьесы для чтения

"Пьесы Константина Поповского – явление весьма своеобразное. Мир, населенный библейскими, мифологическими, переосмысленными литературными персонажами, окруженными вымышленными автором фигурами, существует по законам сна – всё знакомо и в то же время – неузнаваемо… Парадоксальное развитие действия и мысли заставляют читателя напряженно вдумываться в смысл происходящего, и автор, как Вергилий, ведет его по этому загадочному миру."Яков Гордин.

Мозес

Роман «Мозес» рассказывает об одном дне немецкой психоневрологической клиники в Иерусалиме. В реальном времени роман занимает всего один день – от последнего утреннего сна главного героя до вечернего празднования торжественного 25-летия этой клиники, сопряженного с веселыми и не слишком событиями и происшествиями. При этом форма романа, которую автор определяет как сны, позволяет ему довольно свободно обращаться с материалом, перенося читателя то в прошлое, то в будущее, населяя пространство романа всем известными персонажами – например, Моисеем, императором Николаем или юным и вечно голодным Адольфом, которого дедушка одного из героев встретил в Вене в 1912 году.

Монастырек и его окрестности… Пушкиногорский патерик

Патерик – не совсем обычный жанр, который является частью великой христианской литературы. Это небольшие истории, повествующие о житии и духовных подвигах монахов. И они всегда серьезны. Такова традиция. Но есть и другая – это традиция смеха и веселья. Она не критикует, но пытается понять, не оскорбляет, но радует и веселит. Но главное – не это. Эта книга о том, что человек часто принимает за истину то, что истиной не является. И ещё она напоминает нам о том, что истина приходит к тебе в первозданной тишине, которая все еще помнит, как Всемогущий благословил день шестой.

Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Автор не причисляет себя ни к какой религии, поэтому он легко дает своим героям право голоса, чем они, без зазрения совести и пользуются, оставаясь, при этом, по-прежнему католиками, иудеями или православными, но в глубине души всегда готовыми оставить конфессиональные различия ради Истины. "Фантастическое впечатление от Гамлета Константина Поповского, когда ждешь, как это обернется пародией или фарсом, потому что не может же современный русский пятистопник продлить и выдержать английский времен Елизаветы, времен "Глобуса", авторства Шекспира, но не происходит ни фарса, ни пародии, происходит непредвиденное, потому что русская речь, раздвоившись как язык мудрой змеи, касаясь того и этого берегов, не только никуда не проваливается, но, держась лишь на собственном порыве, образует ещё одну самостоятельную трагедию на тему принца-виттенбергского студента, быть или не быть и флейты-позвоночника, растворяясь в изменяющем сознании читателя до трепетного восторга в финале…" Андрей Тавров.

Дом Иова. Пьесы для чтения

"По согласному мнению и новых и древних теологов Бога нельзя принудить. Например, Его нельзя принудить услышать наши жалобы и мольбы, тем более, ответить на них…Но разве сущность населяющих Аид, Шеол или Кум теней не суть только плач, только жалоба, только похожая на порыв осеннего ветра мольба? Чем же еще заняты они, эти тени, как ни тем, чтобы принудить Бога услышать их и им ответить? Конечно, они не хуже нас знают, что Бога принудить нельзя. Но не вся ли Вечность у них в запасе?"Константин Поповский "Фрагменты и мелодии".

Рекомендуем почитать
Блабериды

Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.

Офисные крысы

Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.

Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.

Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!

Ночной сторож для Набокова

Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.

Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.