Лили Марлен. Пьесы для чтения - [49]

Шрифт
Интервал
). Мы пока еще, слава Богу, живем в свободном, черт возьми, городе!

Клеопатра (кричит пронзительно и громко): Но не до такой же степени!


Дон Гуан и Фергиналь закрывают уши руками.


Фергиналь (страдальчески морщась): Оглушила, просто оглушила. (ДонГуану). Вы, дорогой друг, родили прямо-таки какую-то трубу иерихонскую…

Зять (неожиданно вступая в разговор; Фергиналю): Да, сударь. Каждому индивиду следует в первую очередь сообразовывать свои поступки с общим благом, традициями и установлениями властей. (Волнуясь). Это слова Цицерона, с вашего позволения.

Фергиналь (несколько сбит с толку, Дон Гуану): Что такое?

Дон Гуан (цедит сквозь зубы): Очень рекомендую. Мой зять. Весьма начитанный молодой человек.


Фергиналь и Зять холодно раскланиваются. Пауза.


Клеопатра (подходя к отцу; негромко, без выражения): Ты должен отказаться от этой ужасной затеи, папа.

Дон Гуан: Боюсь, это уже невозможно, дочка.

Клеопатра (по-прежнему спокойно и без выражения): Но почему? Тебе уже заплатили? Мы заплатим больше. Газеты напечатают опровержение и через неделю все забудут о тебе. Ты переедешь к нам, можешь жить в угловой комнате на втором этаже. Перевезешь свои книги. Будешь давать Мигелю уроки фехтования. Ты ведь знаешь, как он тебя любит.


Дон Гуан молчит. Короткая пауза.


(Тем же спокойным голосом): Ведь ты не хочешь, чтобы наша жизнь стала невыносимой? Чтобы репортеры сторожили нас каждый день у входа, а фотографы ломали деревья в нашем саду? Чтобы нас провожали любопытными взглядами и показывали в нашу сторону пальцами? Чтобы мы слышали за спинами смех и шушуканье? Чтобы твоему внуку не давали прохода в школе? Ты ведь не хочешь этого, папа?

Дон Гуан (устало): Перестань.

Клеопатра: Господи, как же я несчастна! (Кричит, швырнув на пол газеты). Ну, посмотри, посмотри на себя! Открой пошире глаза! Никому, – ты слышишь, – никому, на самом деле, нет дела до воспоминаний выжившего из ума старика! Для них ты только повод для зубоскальства, еще одна причина для скандала и ничего больше! Неужели ты думаешь, что они испугаются твоих разоблачений? (Издевательски смеется). Да, они не дадут тебе и рта раскрыть, стоит им почувствовать, что ты им мешаешь! Плевать они хотели!

Дон Гуан (холодно): Я не фокусник, дочурка, и разоблачениями никогда не занимался.

Клеопатра (кричит): А кто же ты тогда? Доживающий свой век, всеми забытый и никому не нужный старик?.. Стоит только посмотреть вокруг! (С отвращением оглядываясь). Эти пыльные окна, немытая лестница, вечные долги зеленщику и портному… А это! Это!.. (Показывает на стоящие у стены портреты). Кто эти женщины?.. Ну, конечно… Как же это гадко и отвратительно! Сидеть, перебирая свои грязные воспоминания о своих грязных похождениях с этими грязными потаскушками!

Дон Гуан (похоже, что он задет): Поосторожнее, дочурка. Любая из них могла бы оказаться твоей матерью. В некотором смысле, ты должна относиться к ним по-родственному…

Клеопатра (кричит): Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! (Рухнув в кресло, рыдает, закрыв лицо руками).

Зять (подбежав, обмахивает Клеопатру платком, суетливо): Это все нервы. (Фергиналю). Нервы.


Пожав плечами, Фергиналь отходит в сторону.


Дон Гуан: Принесите воды… Лепорелло! Воды!

Зять: Я сам. (Убегает).

Дон Гуан (Подойдя к Клеопатре и положив ей на плечо руку): Ну, ну, довольно, дочурка. Успокойся. В конце концов, все как-нибудь образуется.


Клеопатра всхлипывает. Фергиналь с сочувствием смотрит на Дон Гуан а. Короткая пауза.


Клеопатра (доставаяплаток): Тебе легко говорить. Образуется. Ты ведь не знаешь, что это такое – быть дочерью Дон Гуана. (Вытирая глаза). Всю жизнь скрывать, кто твой отец. Лгать. Притворяться. Придумывать. А когда все-таки это выходит наружу, выслушивать глупые сочувствия, слышать какие-то нелепые намеки, шепот, грязные шутки, видеть двусмысленные улыбки… Если бы ты только знал, сколько раз у меня выпытывали, правда ли, что ты был любовником герцогини или кого-то там еще, или пытались рассказать историю о какой-то дурацкой статуе, которая утащила тебя под землю! Если хочешь знать, я даже замуж вышла только потому, что хотела, наконец, избавиться от твоей фамилии!

Дон Гуан: Вот тут ты, дочка, немного поторопилась.

Клеопатра (с горькой иронией): О, да! Было бы, наверное, лучше, если бы я осталась нищей, старой девой, ожидающей принца…Слава Богу, что мама уговорила меня не отказываться от этой партии.

Дон Гуан: К несчастью, твоя мать никогда не видела дальше своего носа. В противном случае, трудно понять, почему ей взбрело в голову назвать тебя Клеопатрой.


Со стаканом воды появляется Зять. Торопливо подходит к Клеопатре. В дверях появляется Сганарелль.


Клеопатра (мужу, который протягивает ей воду): Спасибо. Уже не надо. (Поднимаясь скресла). Наверно, я ужасно выгляжу. (В сторону Фергиналя). Прошу меня извинить.

Фергиналь (неожиданно и серьезно): Вы само очарование, сударыня.

Клеопатра (улыбаясь немного жалкой улыбкой): Вы, конечно, говорите неправду. Но мне все равно приятно. (Дон Гуану). Пойду, приведу себя в порядок.

Дон Гуан: Конечно, дочка… (Сганареллю). Проводи, Сганарелль.


Сганарелль молча приглашает

Продолжить чтение
Еще от автора Константин Маркович Поповский
Фрагменты и мелодии. Прогулки с истиной и без

Кажущаяся ненужность приведенных ниже комментариев – не обманывает. Взятые из неопубликованного романа "Мозес", они, конечно, ничего не комментируют и не проясняют. И, тем не менее, эти комментарии имеют, кажется, одно неоспоримое достоинство. Не занимаясь филологическим, историческим и прочими анализами, они указывают на пространство, лежащее за пространством приведенных здесь текстов, – позволяют расслышать мелодию, которая дает себя знать уже после того, как закрылся занавес и зрители разошлись по домам.

Моше и его тень. Пьесы для чтения

"Пьесы Константина Поповского – явление весьма своеобразное. Мир, населенный библейскими, мифологическими, переосмысленными литературными персонажами, окруженными вымышленными автором фигурами, существует по законам сна – всё знакомо и в то же время – неузнаваемо… Парадоксальное развитие действия и мысли заставляют читателя напряженно вдумываться в смысл происходящего, и автор, как Вергилий, ведет его по этому загадочному миру."Яков Гордин.

Мозес

Роман «Мозес» рассказывает об одном дне немецкой психоневрологической клиники в Иерусалиме. В реальном времени роман занимает всего один день – от последнего утреннего сна главного героя до вечернего празднования торжественного 25-летия этой клиники, сопряженного с веселыми и не слишком событиями и происшествиями. При этом форма романа, которую автор определяет как сны, позволяет ему довольно свободно обращаться с материалом, перенося читателя то в прошлое, то в будущее, населяя пространство романа всем известными персонажами – например, Моисеем, императором Николаем или юным и вечно голодным Адольфом, которого дедушка одного из героев встретил в Вене в 1912 году.

Монастырек и его окрестности… Пушкиногорский патерик

Патерик – не совсем обычный жанр, который является частью великой христианской литературы. Это небольшие истории, повествующие о житии и духовных подвигах монахов. И они всегда серьезны. Такова традиция. Но есть и другая – это традиция смеха и веселья. Она не критикует, но пытается понять, не оскорбляет, но радует и веселит. Но главное – не это. Эта книга о том, что человек часто принимает за истину то, что истиной не является. И ещё она напоминает нам о том, что истина приходит к тебе в первозданной тишине, которая все еще помнит, как Всемогущий благословил день шестой.

Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Автор не причисляет себя ни к какой религии, поэтому он легко дает своим героям право голоса, чем они, без зазрения совести и пользуются, оставаясь, при этом, по-прежнему католиками, иудеями или православными, но в глубине души всегда готовыми оставить конфессиональные различия ради Истины. "Фантастическое впечатление от Гамлета Константина Поповского, когда ждешь, как это обернется пародией или фарсом, потому что не может же современный русский пятистопник продлить и выдержать английский времен Елизаветы, времен "Глобуса", авторства Шекспира, но не происходит ни фарса, ни пародии, происходит непредвиденное, потому что русская речь, раздвоившись как язык мудрой змеи, касаясь того и этого берегов, не только никуда не проваливается, но, держась лишь на собственном порыве, образует ещё одну самостоятельную трагедию на тему принца-виттенбергского студента, быть или не быть и флейты-позвоночника, растворяясь в изменяющем сознании читателя до трепетного восторга в финале…" Андрей Тавров.

Дом Иова. Пьесы для чтения

"По согласному мнению и новых и древних теологов Бога нельзя принудить. Например, Его нельзя принудить услышать наши жалобы и мольбы, тем более, ответить на них…Но разве сущность населяющих Аид, Шеол или Кум теней не суть только плач, только жалоба, только похожая на порыв осеннего ветра мольба? Чем же еще заняты они, эти тени, как ни тем, чтобы принудить Бога услышать их и им ответить? Конечно, они не хуже нас знают, что Бога принудить нельзя. Но не вся ли Вечность у них в запасе?"Константин Поповский "Фрагменты и мелодии".

Рекомендуем почитать
Проза жизни

Новая книга В. Фартышева состоит из повестей и рассказов. В повести «История одной ревизии» поднимаются крупные и острые проблемы в современной экономике и управлении, исследуются идейные и нравственные позиции молодых ревизоров, их борьба с негативными явлениями в обществе. Повесть «Белоомут» и рассказы посвящены экологическим и морально-нравственным проблемам.

Любовь рождается зимой

«Любовь рождается зимой» – сборник удивительно красивых импрессионистских историй, которые в деликатной, но откровенной манере рассказывают о переживаниях, что коснулись однажды и самого автора. Герои этой книги – фланеры больших городов. Пережив в прошлом утрату, они балансируют на грани меж меланхолией и мечтой, а их любовь – это каждый раз причуда, почти невроз. Каждому из них предстоит встреча с незнакомцем, благодаря которой они пересмотрят свою жизнь и зададут себе важной вопрос. Каким бы стал этот мир – без них?

Встретимся над рекой

На шоссе по пути из Лос-Анжелеса в Сан-Франциско размещался городок. Да и не городок, а так, сорок лавочек. Но решением комиссара шоссейных дорог строится новое шоссе. И всего-то в трехстах ярдах в стороне. Но для города это смерть.

Гамбит всемогущего Дьявола

Впервые в Российской фантастике РПГ вселенского масштаба! Технически и кибернетически круто продвинутый Сатана, искусно выдающий себя за всемогущего Творца мирозданий хитер и коварен! Дьявол, перебросил интеллект и сознание инженера-полковника СС Вольфа Шульца в тело Гитлера на Новогоднюю дату - 1 января 1945 года. Коварно поручив ему, используя знания грядущего и сверхчеловеческие способности совершить величайшее зло - выиграть за фашистов вторую мировую войну. Если у попаданца шансы в безнадежном на первый взгляд деле? Не станет ли Вольф Шульц тривиальной гамбитной пешкой?

Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 1

Если вы хотите иметь не только приятное, но и полезное чтение, хотите расширить свой кругозор – прочтите эту книгу.Вы погрузитесь в таинственный мир будущего и проживёте с его героями бурную и интересную жизнь в грядущем столетии!

Рок-н-ролл мертв

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.