Лицедеи Гора - [9]

И снова в зале воцарилось напряженное молчание.

Линда, в каком-то оцепенение встала и отошла от рабыни. Она встала на колени позади нашего стола, смиренно опустив голову. Кажется, она сама была ошеломлена своей дерзостью.

— С твоего разрешения, — сказал я Самосу и, встав из-за стола, подошёл к женщине, склонив голову сидевшей на полу. Присев рядом, я заглянул в её красные от слёз глаза.

— Ой! — вскрикнула она, когда бросил её спиной на пол.

Я обращался с ней так, как и положено обращаться с рабыней. Женщина испуганно смотрела на меня. Несомненно, никто и никогда прежде не обходился с ней подобным образом.

— Её лицо красиво, — отметил я, — тело соблазнительно, ноги и руки развиты пропорционально. Кажется, она должна принести хорошую цену.

Она задохнулась, оцененная как женщина.

— Но в женщине важнее то, что у неё внутри, — заметил мой друг.

— И это верно, — признал я.

Некоторые наиболее сочные и возбуждающие рабыни, которых я знал, обладали, по крайней мере, на мой взгляд, и по сравнению с другими их сестрами по неволе, весьма заурядной внешностью. Именно такие женщины оказываются наиболее изумительным приобретением на невольничьих рынках. Да, они стоят гораздо меньше, чем любая из их более дорогих и красивых конкуренток, но всё же, в конечном итоге, оказываются гораздо ценнее. Частенько мужчины, возвратившись домой с невольничьего рынка, полагая, что они купили девку по своим средствам, внезапно, к своему восхищению обнаруживали, что вместо серой мышки они нашли свою мечту. Безусловно, не всё так просто. Например, рабство удивительным образом, искусно увеличивает красоту женщины. Красота многих женщин, после пары лет проведённых в неволи, расцветает настолько, что их цена может удвоиться или даже утроиться от начального уровня.

— Мужчины страстно хотят женщин, — пояснил я ей.

— Да, Господин, — всхлипнула она.

— А Ты как раз и принадлежишь к этому полу, — улыбнулся я, — такому изящному и невыносимо желанному.

— Да, Господин.

— И Ты, на мой весьма искушённый взгляд, — добавил я, — объективно, одна из самых красивых представительниц этого пола.

— Спасибо, Господин, — шепнула женщина.

— Поэтому, нет ничего удивительного в том, что мужчины могут найти Тебя желанной.

— Да, Господин.

— Неужели Тебе это не нравится? — поинтересовался я.

— Это пугает меня, — вздрогнув, призналась она.

— Но ведь у Тебя возникают нормальные чувства к мужчинам, не так ли? — спросил я.

— Мне кажется, да, Господин, — кивнула она.

— Теперь, когда Ты стала рабыней, Тебе не только допустимо уступить этим чувствам, но Ты должна это сделать так, — объяснил я ей.

— Господин! — задохнувшись, прошептала женщина.

— Да, — сказал я, — и Ты теперь рабыня.

— Да, Господин, — вздрогнула она.

— Это всё существенно меняет, не так ли? — спросил я.

— Да, Господин, — согласилась она.

— Да у неё же совсем нет рабских рефлексов, — презрительно бросил один из сидевших поблизости мужчин.

Взяв её за волосы, я вытянул её до сидящего положения, а затем, опять же за волосы, запрокинул ей голову.

— Ой! — вздрогнув, пискнула женщина.

— Держи ладони рук прижатыми к полу, — приказал я.

Когда её ладони оказались на полу, она оказалась в сидячем положении передо мной со слегка согнутыми и разведёнными коленями.

— Ой! О-о-ох! — внезапно вскрикнула она.

— Ладони на пол, — напомнил я.

— Да, Господин, — вздохнула она. — Простите, Господин!

— Есть у неё рефлексы рабыни, — сообщил я.

— Да, — признал один из мужчин.

— Точно, — поддержал его другой.

— Кажется, у мужчин появился несколько больший интерес к Тебе, не находишь? — поинтересовался я.

— Да, Господин! — заметила она осмотревшись.

— А теперь мы попробуем соединить две вещи, — сказал я. — Первое, Ты — изящная желанная женщина. Ты — тот вид женщины, что может завести любого мужчину до безумной страсти. Ты — такая женщина, ради обладания, которой мужчины готовы перегрызть горло своему сопернику. Кроме того, Твоя красота и желанность увеличены тысячекратно, потому что Ты — чья-то собственность, Ты — рабыня.

— Да, Господин, — прошептала она. — О-о-ох, Господин!

— Ты заметила, как возрос интерес к Тебе у этих мужчин, не так ли? — спросил я.

— Да, Господин! — всхлипнула она.

— Ладони на пол, — повторил я.

— Да, Господин, — простонала она.

— Всё это весьма важно с точки зрения мужчины, — пояснил я ей.

— Да, Господин.

— А теперь второе, давай-ка рассмотрим эти вещи с точки зрения женщины, с твоей точки зрения, — предложил я.

— Господи-и-ин! — вдруг вскрикнула женщина.

— Ладони на пол, — сказал я.

— Да, Господин.

— Как рабыне, зашептал я ей, — Тебе не только допустимо отдаться своим самым глубоким, самым волнующим, самым примитивным, и всецело женским порывам, но Ты ещё и должна сделать это, и сделать это, забыв о стыде, ярко и полно.

— Да-а, Господи-и-иннн, — закричала она, и внезапно отчаянно попытавшись плотнее прижаться к моей руке.

Но я, резко отстранившись и потянув волосы, бросил её ничком на пол. Она изо всех сил вывернула голову, чтобы посмотреть на меня через плечо. Я рассмотрел в её глазах закипающую страсть. От меня не скрылось, что она начала ощущать то, что должна чувствовать пробужденная рабыня.